Сибирские огни, 1960, № 4

А воздух, продутый, промытый, был сух, словно порох, и светел. В кустах пауки деловито плели изумрудные сети. Внизу погромыхивал трактор, в долине стесненной и узкой, машины по Чуйскому тракту летели, петляя на спусках. И было совсем непонятно, что люди спокойны и дали, в то время как рыжие пятна на острове дико плясали. И было на редкость красиво смотреть мне на пляски на эти, как яркого пламени гриву колышет ласкающий ветер. И радостно было, что это ошибка — не пламя гудело, а это кончается лето, уже облепиха созрела. КАМЕНУШКА Каменушка — очень милая река! Та река не широка, не глубока. Там, дробясь о камни, волны в берег бьют, там в июле по колено воробью. Там на камень с камня скачет водопад. Щуки водятся в глубинах, говорят, но, коль мелко там и летом и весной, не ловил еще никто и ни одной. Каменушка — очень дивная река. Высоко она взметнула берега. Глянешь снизу — как на кручи те взойти? Глянешь сверху — Каменушку не найти. Вот сюда крутой извилистой тропой лоси ходят по ночам на водопой, целый день свистят тревожно у реки полосатые зверьки бурундуки. Каменушка то спокойно, то броском к морю движется. А на море Обском волны хлещут и ревут. А здесь покой, хоть отсюда до него — подать рукой. ...Речек не было бы, не было б морей. К морю синему торопится скорей не сильна, не глубока, не широка Каменушка — очень нужная река.