Сибирские огни, 1960, № 4

В годы первых пятилетий мы готовились в поход... Так и пишем: тридцать третий — пятьдесят девятый год. Время сдвигов небывалых, время строек и чудес, грохот кузницы Урала, Комсомольск и Днепрогэс, Время тракторного гуда на чернеющих полях... А заводы-то откуда? Чьи машины? Чья земля? Все навечно, безвозвратно с бою взял себе народ... Так и пишем: год двадцатый — пятьдесят девятый год. Никуда врагов не денешь, ото всех границ идут. Вот Деникин. Здесь Юденич. Там Колчак. И паны тут. Но вставал народ великий, но сжимал народ кулак... Где Юденич? Где Деникин? Где паны? И где Колчак? Нет врагов. А это значит, что войны отныне нет... Может быть, Отсюда начат путь космических ракет? Да, но кто ж тогда народу мог такую силу дать, чтоб раздетым и голодным против сытых устоять? Чтобы выстоять в походах, чтобы выжить под огнем?.. От семнадцатого года мы победы счет ведем. Старт в космические дали революция дала. От нее начало взяли наши громкие дела. Ей верны мы неизменно, мы несем ее в сердцах... Начинался штурм Вселенной штурмом Зимнего дворца... И МНЕ СУДЬБА ГОТОВИЛА ТАКОЕ.. Лошадка — кости пробивают кожу. Овса в мешке давно ни фунта нет... Ругая бога и моля его же, шли двое за телегою вослед. В Сибирь... И счастье им казалось близким: жирна земля там, урожай не плох... ^ Но лошаденка в двух верстах от Бийска легла, последний испустила вздох. Ну что ж? Живот подтягивай потуже, ложись попозже и вставай чуть свет... Так без угла и без куска на ужин жить начинал в Сибири вольной дед. Он к кулакам работать шел под осень, он плотогоном нанимался вдруг... Но если дома ртов голодных восемь, легко ли прокормить их парой рук?