Сибирские огни, 1960, № 4

что человек, а каждая березка знакомка. Под этой, вот, раздвоешкой, сни­ май картуз — земляника всегда родит. На той почка сладкая: где ни ле­ тают тетерева, сюда присядут. А возле этой богатырицы-разлапушки давней сенокосной порой свою Ульяну Тимофеевну подстерег. Жердинкой тогда росла, а теперь, вот, коры шириной в ладонь на ней накипело. Око­ ренилась на овечий загон в окружности — возьми ее. Так, видно, и Ели­ зар... Годы-то, они к родной палестинке каждым деньком приросли. «Гостите уж ко мне», — пишет он Настеньке. Ну и вот, перед новым годом это дело было... Привез он возок сена и заметывает его. Заметывает и без подозренья, что на него из окошка гостья любуется. Обмел валенки, только в дверь, а она, — вот она, Ле- ну’шка, — со всех крылышек к нему на шею. — Дедушка! Миленький! Как я по тебе соскучилась! И тормошит старика. У того только сосульки в бороде позвякивают. Оглядел он ее: счастливая-то она, красивая, радостная — весне в сестрич­ ки под стать девушка. В глазенках ровно два синих мотылька встрепетываются. — Ну, здравствуй, — говорит, — внученька. И чувствует пальцами, что у нее вся ладошка в мозолях. — Ну-ка, — говорит,— кажи левую. На левой тоже — целый выводок их. Это, — спрашивает, — где же ты обзавелась ими? — Чем? — Ну, музлями? Она звонкая, что соловушек, засмеялась — зубки наперечет. — Это, — отвечает, — дедушка, у меня не мозоли, а алмазы. — То есть как алмазы? — спрашивает. — Твердые, что ли такие? — Еще тверже, дедушка! — Мудришь ты чего-то... Она тогда ладошку раскрыла, в самый крупный мозоль коготком кольнула и спрашивает: — Вот, скажи, отчего они заводятся? — На руках, — отвечает Елизар, — скорее всего от работы, а на но­ гах... Смиральда, вон, Баранова на танцах у нас подказнилась. — Нет. Ты мне ответь, есть ли что дороже человеческого труда? Или вот лучше отгадай: чего нельзя ни найти, ни купить, ни занять, ни в при­ дачу, ни в наследство получить, а только своими руками нажить можно? Выпутывает Елизар ледяшки из бороды, губами фигурирует, а мыс- лями-то и не соберется. «Красоту, — думает, — ни купить, ни занять. Или ум. Талант тоже... Только это ведь больше от природы идет. Руки тут — небольшая подмога. А загадано: «Только своими руками»... Видит, про мозоли это... Туда клонится. Не своими руками их не расстараешься. Чего верней. — Ну, ладно, — говорит. — Пусть музли это будут. А вот с какого они боку алмазы — не пойму. — Не с боку, дедушка, а кругом алмазы! Век такой подступил. Се­ годня не драгоценные камешки людям руки украшают, а вот эти бугорки на ладошках. Ни купить их, ни найти, ни наследовать, а добыть ими все можно. Любую твердь сокрушат. Я с ними — самая богатая владыка!— кричит. И ручонками перед Елизаром потрясла. — Мы, — говорит, — дедушка, за коммунистическую бригаду борем­ ся. Слыхал про такие? — Краешком уха. Не до сути... сказать. — Это, дедушка, одни говорят, как бы горячий цех, где сортовая сталь калится. Шлак горит, металл звенит, чем горячей ему, тем чище