Сибирские огни, 1960, № 4

И Галим снова находит уверенность и нужные слова. Он видит и чув­ ствует внимание Ленина и готов теперь говорить, не затрудняясь чужой речью, — так много у него передумано и приготовлено самых убедитель­ ных мыслей и слов, которых он еще не успел высказать. Он вопрошаю­ ще смотрит на Ленина, как будто ждет его вопроса. Ленин, дружески улыбаясь, кивает ему и жестом руки дает понять, что главное Галимом уже сказано. И эта безмолвная перекличка Ленина с Галимом Тажибаевым для меня и Кантарова словно упрек. А может быть, она действительно пред­ назначалась больше для нас, чем для казахского оратора. Я наклоняюсь к Гамидову: ведь нам обоим на месте наказан единый фронт. До сегодняшнего заседания я за себя и за Гамидова в меру своих сил выполнял наказ. Но сейчас эта двойная ответственность начинает тя­ готить. Еще не вполне ясны мне ленинские Гималаи. Но я чувствую, что они неизмеримо выше всяких географических Гималаев. Выше, чище... И проще... — Ну как, — спрашиваю у Гамидова, — продолжаем борьбу или свертываем знамена?.. — Уж и не знаю... — колеблется Гамидов. — Ведь у них, действитель­ но, ни городов, ни фабрик, ни школ. Разбросаны по стойбищам. Ужаты со всех сторон... Нужно им помочь! — Короче: наше предложение об иртышской территории не ставим? — Да, я так думаю. И как будто свалилась обуза с плеч. Заседание подходило к концу. Укладывались в портфели бумаги. Во­ прос был выяснен до конца. Ленин, соблюдая порядок, обращается к собранию: — Все ясно, товарищи? Будем голосовать?..