Сибирские огни, 1960, № 4

ся любопытный эпизод. Машинист пер­ вого крана, умелец и мастер своего де­ ла, пришел на смену в тяжком похмелье. Тут-то его и подзадорили: ^ «—Михайло, а Михайло! Вот сейчас поставлю тебе под молот полбутылки водки, ты ударь по ней так, чтобы толь­ ко сургуч с горлышка слетел. Сделаешь — водка твоя! Машинист взглянул на «затейщика» мутными глазами, только кивнул голо­ вой и взялся за рукоятку. Восьмисотпу­ довый боек рванулся вверх, потом мол­ ниеносно ринулся вниз, на наковальню, посреди которой поблескивала бутылка... Окружающие застыли. Секунда — и мо­ лот снова взлетел, замер... Все броси­ лись к наковальне. Бутылка стояла не­ вредимой, с нее, как было заказано, лишь осыпался сургуч». Этим машинистом был отец Ивана Михайловича Мызгина. Только что рас­ сказанный случай, запомнившийся авто­ ру с детства, характерен для всей доре­ волюционной уральской действительно­ сти. Да и только ли уральской? В этом эпизоде, как в фокусе, преломилась вся жизнь старого рабочего: артистическое владение профессией, талант, удаль и одновременно запойное пьянство с горя, пустая трата высокого мастерства и энергии «на идиотские затеи». Нищета и безграмотность, изнурительный труд и пьяные драки — вот удел дореволю­ ционного рабочего. Интересно раскрыт в книге процесс постепенного формирования революцион­ ного сознания уральского пролетария. Взволнованно рассказывает автор о том, как он, скромный рабочий паренек, вступил на путь революционной борьбы, стал членом партии. Жизнь его до пре­ дела была насыщена событиями, встре­ чами, скитаниями, полна смертельно опасных приключений и происшествий. С подкупающей простотой и заду­ шевностью автор рисует портреты своих боевых друзей и товарищей. Нельзя без волнения и хорошей гордости за челове­ ка читать эти бесхитростные страницы, на которых оживают «дела давно ми­ нувших дней», слышны голоса безвре­ менно ушедших героев. Весьма прив­ лекательны портреты Миши Гузакова и Саши Киселева, сверстников рассказ­ чика и ближайших его соратников по борьбе. Оба они погибли. Умер от ту­ беркулеза в одной из уральских тюрем Александр Киселев, мужественный и стойкий юноша, отдавший жизнь рево­ люции. Эпизоды, рассказывающие о том, как товарищи укрывают его в таежной глуши, окружая нежной заботой. — луч­ шие в книге. Столь же привлекателен и образ Гузакова, неуловимого и бесстра­ шного до дерзости дружинника, наводив­ шего ужас на охранку, человека, о кото­ ром при жизни складывались легенды. Миша Гузаков и умер достойно. Приго­ воренный к смерти, он в последнюю ми­ нуту оттолкнул палача — «уйди ты, чу- чело!» — и сам надел петлю на шею. Прощальными словами его были: «Да здравствует социализм!» Под стать этим необыкновенным людям и личность самого рассказчика. Урал и Киев, нелегальная переправа, через гра­ ницу, львовская школа бомбистов, дале­ кая Лена, Иркутск и Нижнеудинск, Зи­ ма и Черемхово, Уфа и Актюбинск, Александровский централ и Тобольск, Самара и Либава — вот некоторые вехи из его причудливой биографии. И всюду, куда бы ни забрасывала беспокойная жизнь революционера, он полон кипучей энергии. Это ему удалось взобраться на гигантскую лиственницу, чтобы водру­ зить на ее вершине древко с красным полотнищем. «Утро, — вспоминает он, — выдалось отличное, яркие солнечные лучи пронизывали кусок кумача на вер­ хушке колоссальной лиственницы, и он горел пурпуром над неоглядной ленской тайгою. В тот момент мне показалось, что ничего прекраснее я в жизни не видел!» А чего стоят отважные и дерзкие по­ беги из тюрем и ссылки, неоднократный уход от шпиков и полицейских. Однажды он бежит из тюремной канцелярии, ку­ да был вызван для допроса, уходит на виду десятка городовых и жандармов. В другой раз скрывается от выследив­ ших его сыщиков только благодаря бро­ шенному в них с досады простому узел­ ку с булочками, который последние в страхе принимают за бомбу. В третий раз прыгает с высокого обрыва и тем спасается от погони: в четвертый — спа­ ивает конвоиров. Чтобы вырваться на свободу из ссылки, он пешком проходит 800 верст по глухой сибирской тайге. И так на протяжении доброго десятка лет. За его плечами около двадцати арестов и обысков, шестнадцать побегов из полицейских участков и тюрем. В годы гражданской войны И. Мыз- гин по поручению Сергея Лазо ведет ра­ боту в тылу Колчака, среди черемховских рабочих; колчаковская контрразведка приговаривает его к расстрелу, и толь­ ко чудом он остается жив. И снова ки­ пучая деятельность большевика и опыт­ ного революцибнера-подполыцика. Здесь и освобождение заключенных из «поезда смерти», и распространение листовок по всей Восточно - Сибирской железнодо­ рожной магистрали — от Иркутска до Клюквенной, — и установление связей с партизанскими отрядами Каландарашви- ли, Зверева и Смолина, и, наконец, под­ готовка восстания в Черемхове и последу­ ющая встреча в г. Зиме с головными частями легендарной Пятой Красной Армии. Рассказано обо всем этом в книге Мызгина со сдержанной скромностью, безыскусственно просто и вместе с тем с какой-то особой чистотой и поэтич­ ностью. Читатель надолго запомнит мно­ гие сцены из этой правдивой, увлека­ тельной книги. Особенно хороша ее пер­