Сибирские огни, 1960, № 4

кирку, гвозди. Сверх того, мы выпросили сорок листов фанеры и плиту с двумя комфорками. Не забыли даже сухие дрожжи. В тот же вечер я снова встретил бо­ родатого великана с такими знакомыми глазами. Но на этот раз я вспомнил его. Это был латыш Розит, мой однопол­ чанин, с которым мы вместе служили в Иркутске. — Здравствуй, Фомич! Ты что здесь, делаешь? гОн с удивлением посмотрел на меня, но через две-три секунды тоже узнал и бросился обнимать. Мы прошли в палатку, и Розит рас­ сказал свою историю. Его. оказывается, тоже давно тянуло на Север, и он попал сюда значительно раньше, чем я. Сначала работал с экспедицией, а затем вступил в промысловый колхоз. •— Летом ловили рыбу, зимой охотились. Дали мне оленей. Жил, в общем, неплохо. Но вот подоспела пора ребятишек учить, а здесь негде. Решили с женой в Якутск перебираться. С вашим караваном и поедем. На прощанье я спросил Фомича: — А собак ездовых у тебя нет? — У меня-то нет, а на станцию их много завезли. Хозяина нет, они и шатают­ ся без присмотра. Вечером приведу. К вечеру Фомич и в самом деле привел четырех собак. <— Хорошие псы! Сильные! Такие и вчетвером упряжку потянут. Так в самый канун отъезда на мыс Кигилях у нас оказались и четвероногие друзья. Большой Ляховский ПодоШло, наконец, 16 сентября — день, назначенный для отъезда. Погода стояла тихая, но пасмурная и морозная. На море — полный штиль. Крупными хлопьями валил густой снег. С утра мы и зимовщики мыса Шалаурова с помощью тиксинских полярников перешли со всеми своми грузами на «Первую пятилетку». Почти сейчас же на палубу поднялся машинист теплохода, глянул на нас, на все наше имущество и спросил вахтенного: