Сибирские огни, 1960, № 4

И эти «английские окуляры», намекающие на двухвековое англий­ ское владычество в Индии, открывают какую-то новую брешь в сознании. Я опять не сразу нахожу нужный ответ. Комната начинает наполняться — один за другим подходят участ­ ники совещания. Зная обыкновение председателя, они тоже поспешают до срока — более серьезные и подтянутые, чем обычно. Деловито зани­ мают места и обмениваются негромкими фразами. Состав совещания почти тот же, вчерашний, — представители нарко­ матов и мест. Новый в совещании лишь председатель. И другая — мень­ ше и проще — комната. Ленин одинаково внимательно встречает каждого. С некоторыми, как и со мной, перекидывается двумя-тремя короткими фразами по сегодняш­ нему вопросу: как будто хочет проверить себя или их. Вот он быстро отметил взглядом молодого человека с черной густой шевелюрой и в круглых очках. Это Кантаров, сторонник левейшей пози­ ции, главный «противник» нашей сибирской точки зрения. Какой-то момент Ленин как бы любуется им, схоронив под усами ус­ мешку. И сразу что называется в лоб атакует вопросом: — Как вы сегодня насчет Иртыша? Кантаров — не казах. Но он известен своим проектом, предусматри­ вающим принудительное выселение из Казахстана всех русских насель- щиков. — Иртыш? — тотчас отвечает Кантаров.— Разумеется, освободить и передать: исстари казахские земли. — А переселенцы? А русские казаки? — На Алтай — там много всяких земель! —...исстари принадлежавших другим народностям? — перехватыва­ ет Ленин. Он не скрывает своей иронии — она звучит в словах и брызжет из глаз. За столом с интересом прислушиваются. Кантаров остается не­ возмутимым. — Историческая справедливость, — настаивает он, —должна быть восстановлена. — Справедливость — это из головы, — замечает Ленин. — А реаль­ но— это новое насилие над массами, вам не кажется? Такие острые вопросы отнюдь никого не обижают, не ставят в нелов­ кое положение. Наоборот — люди сразу вводятся в курс дела как его ак­ тивные исполнители, имеющие право на собственное суждение. Ленин берет на себя непосредственное руководство совещанием. И хотя сегодня многолюднее, чем было вчера, — сутолоки меньше, больше порядка, деловитости. Как будто уплотняется в присутствии Ленина са­ мое дело и даже время. В дверь заглядывает и осторожно боком проходит казах. Не молод, смуглолиц, широкоскул, следы оспы на лице, небольшие опасливые глаза. Но одет в европейский скромный костюм — видимо, давно отошел от ко­ чевых навыков. За ним также осторожно, но уверенно входит другой —в национальном халате и лисьем малахае. Это Галим Тажибаев. Ленин оживленно приветствует их: — Ага, вот и они — именинники наши! Здравствуйте! И скажите нам, пожалуйста, для начала: что хуже — казаки над вами, или вы над каза­ ками? Галим Тажибаев чуть трогает малахай, оглядывает собрание и недо­ уменно разводит руками. Но, взглянув на Ленина, расцветает широкой улыбкой: s — Не знай... Оба плохая! Я так думаю: зачем «над», зачем «под»?.. Вместе нада! Ленин, довольный, смеется. Он находит меня взглядом, переводит глаза на Кантарова. В глазах — смешливые искры. ю