Сибирские огни, 1960, № 4

должалось недолго. Мне не было еще пятнадцати лет, когда пришлось выехать во Владивосток и начать самостоятельную жизнь. Здесь, кстати, и столкнулся я с людьми, хорошо знавшими Север. В то время отец мой работал кочегаром на па­ роходе «Симбирск», совершавшем регулярные рейсы в Шанхай, Нагасаки и дру­ гие порты Китая и Японии. Понятно, что прежде всего я сблизился с моряками. ■Среди них было много матросов с «Колымы» и «Индигирки», не раз ходивших в Чукотское море. Но многого узнать от них не удалось. Во Владивосток я попал в самое тяжелое время,— видел высадку первого японского десанта в апреле 1918 года, был свидетелем чехословацкого мятежа и вторжения новых армий оккупантов — из Канады, США, Англии, Франции. В городе начался разгул интервентов и белогвардейцев. В деревнях то и де­ ло вспыхивали подожженные карателями крестьянские избы. Большое село Ива­ новку японцы сожгли дотла. Все это заставило меня покинуть Владивосток и уйти в сопки к партизанам. Началась суровая боевая жизнь. Вместе с партизанскими отрядами я про­ шел Уссурийскую тайгу от Владивостока до Хабаровска, а оттуда через Китай и Амурскую область попал на Забайкальский фронт, где разгорелись жестокие ■бои с японскими интервентами и их ставленниками — атаманом Семеновым и ба­ роном Унгерном. В этих боях мы, молодые партизаны, прошли прекрасную жизненную шко­ лу. Нашими учителями и воспитателями были большевики — командиры, ко­ миссары и рядовые партизаны — бывшие шахтеры, приискатели, охотники и ■солдаты, возвратившиеся с фронтов первой мировой войны. Здесь же, в парти­ занских полках, завязывались первые интернациональные связи с партизанами — ■мадьярами, поляками, чехами, латышами, корейцами. Мир раскрывался передо мной не только в рассказах. Путевка на Север И вот уже позади боевые походы, задушевные беседы у костров в Уссурий­ ской тайге, в степях Забайкалья. Я вернулся в родное село. Но отдохнуть не удалось. После очередной, и теперь уже последней, прово­ кационной вылазки белогвардейцев, снова захвативших Владивосток и линию ж е ­ лезной дороги до Хабаровска, нам, вчерашним партизанам, пришлось уйти в под­ полье и начать борьбу другим оружием. С этими днями у меня связано и самое большое событие в моей жизни — вступление в ряды Коммунистической пар­ тии. А заключительным этапом их была одиночная камера во Владивостокской областной тюрьме, из которой нас освободил восставший народ в октябре 1922 года, в канун занятия города регулярными частями Красной Армии. А дальше — борьба с бандитизмом, участие в восстановлении народного хо­ зяйства, напряженная учеба в вечерней школе рабочей молодежи, а затем в Дальневосточном университете. Но мысль о Севере не оставляла меня. Я читал о нем все, что мог достать. Мысленно прошел вместе с Иваном Москвитиным всю Сибирь от Урала до Охот­ ского моря, участвовал в плаваниях Беринга и Чирикова, мчался на собаках с Челюскиным, брел с Альбановым по дрейфующим льдам, стоял с обнаженной го­ ловой у могилы Георгия Седова. Но моей заветной мечте — самому побывать на Крайнем Севере — долго •еще не суждено было сбыться. Незаметно подошел срок призыва в Красную Ар­ мию, и я отправился в Иркутск. После демобилизации в 1927 году, вспомнив рассказы деда Иллариона Максимовича, поехал на благодатный Юг и попал в Таганрог, где поступил на завод слесарем и учился на механическом факульте­ те рабочего университета. , Но и этот вуз мне закончить не удалось. Через два года по призыву партии я перешел в сельское хозяйство. Прослушал краткосрочные курсы и получил на­