Сибирские огни, 1960, № 4

А н г е л а (приближается к нему). Ты не подозреваешь, почему, а? (Пауза, другим тоном.) Послушай, Бреккер... а тебе никогда не приходи­ ло в голову, что ты мог бы взять меня с собой... Б р е к к е р . Нет. Об этом я действительно не думал. Ты ведь всегда любила пожить, Ангела! Чем хуже дела, тем больше люди дорожат жизнью. Как это ты еще не просишь оставить вас в живых? А н г е л а (с отсутствующим видом). Так оно и есть. Ты не взял бы меня с собой, потому что я не немка! Б р е к к е р . У меня там жена и дочь. (Пауза.) А н г е л а (перестает сдерживаться). А если их уже нет?! Б р е к к е р (оборачивается). Что такое... А н г е л а (стремительно). Вчера бомбардировали Дортмунд! Сегод­ ня его снова будут бомбардировать! И завтра, и послезавтра, до конца! Б р е к к е р (раздраженно). Что ты болтаешь... А н г е л а . Да, да! А однажды ночью прилетит и их бомба! Ты это хорошо знаешь! (Кричит.) Ведь ты ни о чем другом и не думаешь! Когда ты приказывал убить моего брата, ты видел свою дочь и свою жену под обломками, мертвыми, почерневшими, холодными! Днем и ночью они у те­ бя перед глазами! Что бы ты ни делал, ты всегда думаешь только об этой страшной последней бомбе и о том, что завтра у тебя никого не ос­ танется! Никого! Б р е к к е р (кричит). Ангела! А н г е л а . И ведь ты охотно думаешь об этом! Тебе хочется об этом думать, ты должен об этом думать! Ведь в этом твое единственное оправ­ дание! За каждого немца — десять наших! А за твою Инге — тысячу! И за Доррис — тысячу! И еще тысячу, и еще!.. (Тихо.) И при этом ты на­ деешься, что они живы... А они мертвы! В эту минуту у тебя уже нет ни­ кого! Б р е к к е р (вне себя от ярости). Замолчи! Замолчи, или... А н г е л а . Никого. Даже меня. Даже меня! (Взволнованно.) Глупец! Ты, верно, подумал, что я и вправду поехала бы с тобой! Даже если бы ты пощадил моего брата — и тогда не поехала бы! (Тише.) Даже если бы ты любил меня! (С ненавистью.) Мой муж плюет на меня, это грязный человек. Но ты вообще не человек, ты машина смерти, машина страха, ма­ шина войны! (Неопределенно усмехнувшись.) И все-таки я ложилась с то­ бой... Из любопытства. Б р е к к е р (бросается к ней). Потаскуха!! П а в о л (входя). Надеюсь, я не помешал? \ А н г е л а (как ни в чем не бывало). Не помешал, не помешаешь и не будешь мешать. П а в о л (Бреккеру, сдержанно). Мне нужно поговорить с вами, (Бреккер не реагирует.) Вы слышите меня, господин лейтенант? Б р е к к е р (усилием воли берет себя в руки). Что вам надо?.. (Смотрит на него.) Ах, вот что. Вас интересует, останетесь ли вы в жи- ’ вых или я вас поставлю к стенке. Необоснованный интерес! Но если вы все-таки настаиваете, так знайте — к стенке я вас не поставлю. Что-ни­ будь еще? (Павол неподвижен.) Ах, так — понятно! Этого-то вы как раз и боитесь! Когда придут русские или партизаны, все скажут: «Парня уби­ ли, а семью пощадили... словом, они его выдали, а?!» (Кричит.) Что мне с вами делать? Перестрелять вас всех! Или вас нет, а остальных да —- чтобы у вас было алиби?! (Неожиданно меняет тон, будто ему в голову пришла хорошая идея.) Или остальных нет, а вас — да? Правильно! Это будет логично! Ведь вы единственный были связаны с восставшими ■— или нет?! (Павол отступает к дверям.) Стойте! (Павол останавли­ вается.) Напугались, а? Гм. Я пошутил. Не верите, чтобы мне хотелось шутить? А вот хочется. (Устало.) Не бойтесь. Можете сказать своим, чтобы шли спокойно спать. Такие, как вы, еще смогут пригодиться нам...