Сибирские огни, 1960, № 4

Утром позвонили, чтобы немедленно шел на прием. Даже не успел пробежать свежую газету. На улице, перед Кремлем встретился с Петуш­ ком — вертким московским газетчиком, всегда начиненным последними новостями. Он и сейчас бежал, размахивая агентскими телеграммами. Ос­ тановившись передо мной, скаламбурил под Суворова: — Ура, мамаша, Варшава наша! — Взяли? -— Пара пустяков — сегодня-завтра возьмем! Всегда взвинченный, всегда в движении, как бы убегающий от прис­ тального внимания, Петушок считается умнйцей, хорошим говоруном, та­ лантливым журналистом. Поэтому все мирятся с его нелепыми, «мальчи­ шескими» выходками. Прикрываясь дурашливостью, он как будто прячет­ ся от внимательного взора других и даже от себя. А в разговорах серьез­ ных, играя словами, путает их смысл; На мой вопрос: «Так ли уж нам нужна Варшава?!» — он со смехом ответил: — Как телеге пятое колесо... Но это уже Европа! Но вот — Троицкие ворота, булыжная площадь в Кремле, вход от Чудова в Совнарком... Вот и кабинет Ильича... Комната с двумя окнами, не особенно про­ сторная. По стенам большие книжные шкафы. Перед ними письменный стол, загроможденный книгами и газетами. К левому углу стола близко приставлена поворачивающаяся рабочая этажерка с книгами. Против стола, по сторонам входной двери, большие географические карты. Здесь работает великий мудрец, всегда озабоченный, думающий обо всем мире, всегда как бы непосредственно осязающий исторические сдви­ ги народных масс и через все неизбежные их страдания провидящий свет­ лое будущее. За это светлое будущее он всегда был готов к бою. Готов был немедленно и резко стать против всякого, уклоняющегося от борьбы или сомневающегося в победе, — вплоть до самого близкого друга. И уди­ вительное, редчайшее сочетание: он в то же время обыкновенный, простой I человек, хорошо знающий повседневные человеческие дела, всегда отзыв­ чивый и внимательный к другим более, чем к себе. Это чувствовалось сразу, как только вы входили к Ленину и он вста­ вал вам навстречу. — Здравствуйте. Как доехали? Сразу как не бывало вашего смущения и волнения. Становилось лег­ ко, спокойно и как-то по-особому приятно — как будто вы неожиданно нашли то, что долго искали и уже утратили было надежду найти. — Садитесь, пожалуйста, сюда. Что у вас там делается? И ни одного слова, ни единого жеста, даже намека на то, что его оторвали от важной работы. Никакого нетерпеливого, досадного взгляда на посетителя — взгляда, заставляющего спешить с докладом, начинать его с конца. Чистосердечно и добросовестно изложил я Владимиру Ильичу наши сибирские нужды-напасти. Он не перебивал, слушал молча. И это отнюдь не стесняло. Заметно похудевшее утомленное лицо Владимира Ильича выражало большую сосредоточенность. Внимание его к тому, что я говорил, было несомненным и отнюдь не пассивным. Время от времени он смотрел в мою сторону, кивал головой. Наконец Владимир Ильич спросил: — Как настроены партизаны? — Снарядили кавалерийскую бригаду на фронт и сами снабдили ее провиантом и фуражом. Я рассказал Владимиру Ильичу о своей поездке по сибирским райо­ нам, о непосредственных разговорах с партизанами, о желании их при-