Сибирские огни, 1960, № 4

П а в о л . Заткнись. Идем, Дюрко. Дюрко встает, он очень слаб. Секунду он стоит лицом к лицу с Марианом. М а р и а н . Двигай! Дюрко хочет шагнуть, почти падает; Павол подскакивает, ведет его. Мариан. злобно прошипев что-то. хватает бутылку и уходит в другую комнату. П а в о л (Валентину и Вильме, которые хотели идти с Дюрко). Ос­ таньтесь здесь! Если он придет... (Выводит Дюрко.) В и л ь м а . А что теперь? А н г е л а . Положись на Павола, мама. Он что-нибудь придумает. В а л е н т и н . Ох... в чем мы грешны? За что ты нас так нака­ зываешь? В и л ь м а . Мы не грешны. Бог не наказывает, а испытывает нас. А н г е л а . Да уж, действительно. Кого господь любит, тому ниспо­ сылает крест. Нас он, очевидно, обожает — благодарю покорно! В и л ь м а . Ангела! А н г е л а (удрученно). Ах, мама, оставь пожалуйста... В а л е н т и н (прислушивается). Уже идет!.. Уже идет! Все напряженно прислушиваются. В и л ь м а . Никто не идет. Небольшая пауза. А н г е л а . Год назад... в это время... мы с Дюрко лили олово. У него получился такой человечек с большой головой... Я ему говорю — ведь это солдат, Дюрко! А он — нет, это танцовщик... Понимаете... Танцовщик... А у меня получилось облако и баба-яга... Кажется, что это было не в прош­ лом году, а лет десять назад... Мама, я очень постарела? В а л е н т и н . Что год: еще три часа назад... я говорил себе, потихо­ нечку так говорил... Похоже, голубки мои, что мы все это благополучно переживем... Если нам на голову не упадет бомба, или предательство. Скромно, незаметно переплывем через все это. Мариан будет охранять нас от немцев... Павол от коммунистов... Будем помогать друг другу... правда ведь... крона-другая для начала у нас найдутся... И Дюрко, думаю, даст бог, вернется, живой и здоровый... А н г е л а (нервно). Не паникуй. Еще ничего не произошло. В и л ь м а . Во время поста я вязала шарф. Из чистой шерсти. Понем­ ногу, каждый день по куску... как полагается... И я знала: если кончу в сочельник — случится чудо! В а л е н т и н . Дюрко вернулся... Сыну надлежит быть под отцовской крышей. А н г е л а . Ну вот, пожалуйста, он сейчас как раз под отцовской крышей. В а л е н т и н . Не нужно было отпускать его... В и л ь м а . А разве мы его отпустили? Он сам убежал, несчастный! Надо было присматривать за ним! Мой сын... партизан! (Тихо.) Как буд­ то мои сыновья не от одной матери... И как будто они враждовали друг с другом... Один здесь, другой — там... А н г е л а (задумчиво, но решительно). А я вам вот что скажу, доро­ гие мои. Я не уверена, что на месте Дюрко я тоже не убежала бы из это­ го дома. В и л ь м а . А что?! Разве у нас ему плохо жилось, разве он голодал? Разве не жил, как все? А н г е л а . А как мы живем?! Ведь это не родительский дом, а конто­ ра какая-то; даже, когда вы молитесь, вы, в сущности, считаете на пальцах. В и л ь м а (сказанного дочерью она как бы не слышала). Разве там ему было лучше? В лесной чаще, в снегу? Глупыш... убежал мерзнуть, 7 . «Сибирские огни» № 4.