Сибирские огни, 1960, № 4

П а в о л . Кубишей здесь — что собак нерезаных... В и л ь м а (превозмогая волнение). Да... Особенно в Гореронии... в Подберезовой и вокруг. М а р и а н . А как его звали — как имя? Б р е к к е р . Вот уж не помню... Что — какой-нибудь родственник? В и л ь м а . Это совершенно невозможно, господин офицер. Мы — по­ рядочная, богобоязненная семья. Среди нас такого не нашлось бы. П а в о л . Чистая совесть, господин лейтенант... является в эти тяже­ лые... в эти величественные и трудные дни самым ценным капиталом. Со­ весть и нервы! Правда ведь? Не будем портить себе этот вечер, господи» лейтенант! Разрешите мне выпить за вашу далекую, но в эту минуту та­ кую близкую нам семью! Б р е к к е р . Да. Да... Еще одна мелочь... (Вдруг резко.) Повернитесь все к стене! Всеобщий ужас. П а в о л . Господин лейтенант!.. Б р е к к ер. Вы слышали? Повернитесь к стене! (Мариану.) Кру-гом, господин комендант! Не оборачиваться, госпожа Ангела! (Все повинуют­ ся. Проходит несколько секунд. Бреккер разворачивает еще один пакет и достает оттуда гирлянду электрических свечек.) Госпожа Ангела, не жульничать! (Быстро закрепляет гирлянду на елке.) У меня есть для вас сюрприз, господа. Вы любите сюрпризы? Только не оборачиваться! Ина­ че... Я — ужасно люблю. Сюрпризы— это соль жизни... (Заканчивает.) Так... еще минутку, и... (Он гасит свет.) В а л е н т и н (голос плохо повинуется ему). Господин лейтенант... Б р е к к е р . Секундочку... (Находит штепсель.) Раз—два—и... (Всовывает вилку в штепсель, свечки загораются.) Готово! Не угодно ли обернуться?! В а л е н т и н . Свечки! (Стирает пот со лба.) М а р и а н . И еще какие! В и л ь м а . Прямо чудо! А н г е л а . Чудо и есть. У вас душа уже на месте? Б р е к к е р . Что за сочельник без свечек?! В а л е н т и н (он еще не совсем оправился). Да... конечно... вот теперь настоящий сочельник. Теперь рождество... праздник любви... Б р е к к е р . Разрешите маленькую просьбу? П а в о л . С радостью, господин лейтенант. М а р и а н . Приказывайте! Б р е к к е р . Дома... я хочу сказать, у нас, в Дортмунде... перед тем,, как садиться в сочельник за ужин... Инге и Доррис... это мои жена и дочь... зажигали свечки на елке и пели. Дамы и господа... если бы вы разреши­ ли... одинокому солдату... небольшую иллюзию... В а л е н т и н (тихо). Вы среди друзей, господин лейтенант... Б р е к к е р (начинает петь рождественский гимн, останавливается). Почему же вы не поете? Ах, простите, я и забыл... Но ведь у вас тоже есть- рождественские гимны, не правда ли? , Небольшая пауза. Потом Вильма начинает петь твердым голосом, к ней присое­ диняется Мариан, затем Ангела и Валентин. Бреккер мычит мелодию. Дверь медленно отворяется. Входит Д ю р к о . Он в ободранном полушубке. Все, один за другим, замечают его и постепенно перестают петь. Смятение. Б р е к к е р . Что опять такое? (Мариан кидается к выключателю и за­ жигает свет.) В а л е н т и н (зарыдав). Дюрко! Сынок мой дорогой! А н г е л а (нежно). Здравствуй, братишка. (Обнимает его.) П а в о л (бодро). Привет, Дюрко! Ты молодец, что приехал! Так тебя все-таки отпустили... с оборонных работ?..