Сибирские огни, 1960, № 4

П а в о л . Для того, чтобы исчезнуть. М а р и а н . Исчезнуть? Мне?! П а в о л . Да. И чем скорее, тем лучше. М а р и а н (яростно). Ты что, свихнулся, что ли? П а в о л . Если не хочешь повиснуть на первом фонаре. М а р и а н. Ты за меня не беспокойся! Я знаю, что кое-кто уже спря­ тался... Но я не из таких, это ты запомни! Я не боюсь! Я знаю, что такое верность, понимаешь?! Я стою... Даже если останусь один! (Неожиданно тихим голосом.) А если бы все-таки... если бы нам все-таки пришлось уступить... (Зловеще.) Мы так захлопнем за собой двери... так захлоп­ нем... П а в о л (без крика). Я говорю серьезно! Ты спрячешься, как крыса. М а р и а н . Проклятие — чего тебе надо?! Чего ты добиваешься? (Остальным.) Что он дразнит меня! Объясните мне, чего он меня драз­ нит! (Достает из буфета бутылку сливовицы.) В а л е н т и н (испуганно). Не пей сейчас — будем ужинать... А н г е л а . Налей и мне, Мариан. Надо же почувствовать, что празд­ ник. В а л е н т и н . Дети, дети... подумайте о маме! М а р и а н (выпив, Паволу). А ты заткнись! По-хорошему тебе го­ ворю, помалкивай! Не лезь ко мне! Скажи спасибо, что живешь под этой крышей, что ешь наш хлеб... П а в о л . Только не твой, брат заместитель! М а р и а н . Так ты не оставишь меня в покое, а?! П а в о л . Не оставлю! Наступают новые времена, видите ли! М а р и а н . Доживешь ли ты только до них? П а в о л . Подумай о своей шкуре! Обо мне позаботятся другие! Вся­ кому овощу свое время! М а р и а н . Я знаю, почему ты все это говоришь. Знаю—от зависти... вы все прямо лопаетесь от зависти!.. Ведь я могу все, что захочу! Сахар? Пожалуйста! Мука? Ее нигде нет, но если Мариан Кубиш ударит по столу — будет! Почтенный зятек, наш изящный любимец общества, учительский сынок, садится в лужу — Мариан Кубиш скажет слово, и все оказывается в порядке! И вы не можете простить мне этого, а?! П а в о л . Дурень! Мы-то простим, а вот...те, которые придут... М а р и а н (все более взволнованно). Д а — дурень! В этом доме всегда так говорили: Мариан? А... он глуповат... В а л е н т и н . Но, Мариан... М а р и а н . Да. Хотели сделать из него господина — а его из всех школ повыгоняли, дурня, только опозорил всю семью! Сделали его чинов­ ником—но что с дурака толку! Семья достигла положения в обществе, бух­ галтер стал совладельцем «Меркурия», его почтенная дочь сделала арий­ ской еврейскую кондитерскую «Золотое дно», а вот старший сын остал­ ся дурнем! Ослом неотесанным! А?! В а л е н т и н . Мариан, послушай... М а р и а н. А тут вдруг ни с того ни с сего — этот дурень, этот неоте­ санный осел — стал заместителем окружного начальника и комендантом! И господином! Да еще каким господином! Могущественным и мудрым— все перед ним вытягиваются, много не болтают, глаза таращат... Раньше все приказывали мне,— теперь — я всем! И если захочу, я придавлю тебя одним пальцем — вот так! (Показывает.) П а в о л (медленно). Ну, что ж ты — дави! Приведи к своим гардистам и скажи: вот я привел подрывного элемента — к стенке его! Все восстание пропадал неизвестно где! Связан с национальным комитетом! Ну— заби­ рай! (Протягивает Мариану скрещенные руки). Что ж не забираешь? Я тебе скажу, почему. Потому, что тебя спросят—а кто это такой? А я отвечу: зять присутствующего здесь брата Кубиша.—А ты, брат Кубиш, разве ни 90