Сибирские огни, 1960, № 2

Тихону Кузьмичу показалось — во взгляде, который бросил на него Яков Павлович, было что-то сердитое. — О войне? — переспросил Бизяев. — Что я могу думать о ней, находясь у черта на куличках? — Ты не в духе, Яков! — сказал Тихон Кузьмич. — Чаю хочешь? С сухариками? — Вот. То война, то чай с сухариками, — съязвил Яков Павлович. — Насчет войны я тебе одно скажу: наши с тобой семейные митинги дела не изменят. Я сегодня на коров смотрел и думал: зря все это. Все фатерлян- ду пойдет. Сожрут и коров наших и нас самих заодно. — То есть, как фатерлянд сожрет? Почему? — спросил Тихон Кузь­ мич встревоженно. — Так. Просто. Как датское масло, как норвежскую рыбу, как французское вино, как сербскую пшеницу... —- Неужели ты думаешь, что они победят нас?! Бизяев ответил не сразу: — Не думаю, наверное, что победят, но... допускаю такую возмож­ ность. — Допускаешь? — у Тихона Кузьмича сдавило дыхание. — Не то, что допускаю, — уже отступал Бизяев, — но знаю: враг серьезный, криком не перекричишь, шапками не закидаешь. — А кто шапками кидает? Кто криком пушки перекричать хочет? — Отстань, прицепился, как следователь. Поживем — увидим... — Нет! Нет!— волнуясь, возражал Тихон Кузьмич. — Я, браток, много передумал. Не то, не то ты говоришь. Понятно, — враг серьезный, но победить Россию нельзя. Этого не может быть... Вспомни-ка... Татар Дмитрий Донской бил? Бил. Немцев Александр Невский растрепал? Р а с ­ трепал. Наполеона Кутузов из России выкурил? Выкурил. Суворов через Альпы ходил? Ходил/ Вот оно что Россия значит! Это факт? — Ну, факт. Но татары триста лет из России кровь высасывали. А под немцами вся Европа нынче... — Верно. Однако, согласись, что фашисты Европу шумом запугали, по-настоящему они еще не воевали, им никто сопротивления не оказал.