Сибирские огни, 1960, № 2

хорошо понимает, а вот вы его плохо. Алексеев горит и хочет, чтобы все горели. Его ваше упорство злит... — Так я же не упорствую. Я только хочу, чтобы грубых ошибок не было — И не будет... Грубых не будет... А вообще ошибки будут. Возмож­ но... Их бояться не надо, Наум Исаакович. А теперь мы, не теряя времени, будем записывать по порядку. — Крушинский положил перед собой лист бумаги, написал цифру «1». — Первое. Записываю: пуск линии в экс­ плуатацию — 1-го мая 1942 года, Это не подлежит обсуждению. Это — приказ. А вот как, каким образом пустить? Это — второе... — Второе? Пожалуйста: здесь, Иван Сергеевич, надо написать о сокращении работ на наиболее трудных участках. — Правильно! Это — главное, но не самое главное. Тут мы запишим: повысить производительность труда... на сколько мы можем ее повы­ сить? — Двадцать процентов требует Москва, — сказал Гольцшмидт. — Нет, двадцать процентов мало. Запишем: тридцать. Я уверен, что мы очень быстро перешагнем и эту цифру. Теперь: как добиться повыше­ ния производительности труда? Тут недостаточно надеяться только на энтузиазм рабочих. Надо его подкрепить мероприятиями технического по­ рядка. Запишите это себе: отдельный план. Вот теперь и сокращение объ­ емов работ. — ...Замена наиболее сложных и длительных по срокам строительст­ ва искусственных сооружений временными... Крушинский бегло писал, а Гольцшмидт диктовал: — Сыпать насыпи по пониженному профилю. Сократить первооче­ редной список строительства жилых зданий и всех гражданских построек и технических сооружений. — Резонно... — Вот не знаю, разрешат ли нам несколько упростить проекты зд а ­ ний, а кое-где заменить бетон деревом, в частности, на мостах. — Полагаю, разрешат. ...Так работали они долго, отыскивая всякую возможность пустить поезд с углем по Мертвой тундре почти на год раньше срока. Было близко к полуночи, когда Крушинский сказал, бросив карандаш: — Ну, вчерне общие установки, кажется, готовы... Теперь дело будет за вами, Наум Исаакович. На основе того, что мы сейчас записали, нуж­ но сделать что-то более определенное и конкретное... Под вашим руковод­ ством придется мобилизовать весь коллектив управления и просмотреть всю линию и по каждому километру, по каждому объекту наметить де­ тальные меры. Это большая работа... Сегодня вам придется ночку не по­ спать. — Он меня удивил! Ночку не поспать. А много их я сплю? — Гольц­ шмидт откинулся тяжелым рыхлым телом на спинку стула. — Все это на­ до обдумать и взвесить... — Хорошо, Наум Исаакович, обдумывайте, взвешивайте... Когда бу­ дут готовы указания, план работ? Гольцшмидт задумался. — Сутки, — сказал он неуверенно.—Нет, чуть меньше. Двадцать ча­ сов. Завтра вечером. — Что вы, что вы! — махнул рукой Крушинский. — Сутки — ко­ лоссальное время. В дни войны за сутки знаете что происходит?.. А мы будем сутки бумажку высиживать... — Но надо же обдумать... — Обязательно — обдумать! — Тогда сами назначайте срок.