Сибирские огни, 1960, № 2

И тут же опять беспокойно подумал: «А как же теперь Васса? Ее госпиталь у самого фронта... Как же Васса?» МИТИНГ На площади наспех сооружали трибуну. На большом плакате еще не высохшими красками было написано: «Смерть фашизму!» На другом — слева Александра Невского: «Кто с мечом к нам войдет,— от меча и по­ гибнет. На том стоит и стоять будет русская земля!» Крушинскому понравились эти слова. Он почувствовал в них глубо­ кий смысл—они пережили семь столетий, но были свежи, как будто толь­ ко что рожденные. Радиорупор как-то приглушенно выговаривал очередные нерадост­ ные сообщения с фронта. Люди слушали угрюмо, сосредоточенно. Слова сводки острыми глыбами падали на сердце. Алексеев и Крушинский поднялись на поскрипывающую трибуну. И странно — Крушинский, за свою жизнь выступавший и участвовавший на сотнях больших и малых митингов и собраний, чувствовал себя, слов­ но агитатор-новичок. Люди молчали. Радио выключено. Над площадью нависает тиши­ на, тугая, начиненная взрывчатым материалом. Крохотная искра — и будет изрыв! Толпа ждет, а Крушинский, еще раз поворачиваясь всем корпусом, всматривается в площадь. Далеко в перспективе мелькает серебряная полоска реки, а за нею — холмы противоположного берега и покато спускающееся к вершинам холмов небо. Крушинский видит крыши землянок, кучи земли, свежее дерево но­ вых построек, черные, кажущиеся бездонными ямы котлованов, высокую, с острием на конце мачту рации. Он хорошо различает обращенные к трибуне лица людей: лица сего­ дня серы, землисты, строги. Нигде не видно ни улыбок, ни веселых мор­ щинок. Люди ждут безмолвно и сурово. А глаза! Крушинский чувствует на себе эти горящие, все проникающие, глубо­ кие глаза. Он поднимает голову вверх, чтобы на миг не видеть ничего, кроме неба, вершин деревьев и высоких перистых, из легкого тумана облаков. И снова встретившись с сотнями вопрошающих требовательных глаз, уже уверенно бросает: — Товарищи! Эхо за рекой повторяет: «Товарищи!» И через короткий промежуток — еще раз... И повсюду, с разных сторон, слышится это великое слово: «Товарищи!» — Товарищи! Митинг считаю открытым. Крушинский предоставил слово Алексееву. Тот начал говорить р а з ­ дельно, резко перемежая слова паузами. И эхо за рекой повторяло его слова, и казалось, что митинг происходит не только здесь, но и там, за рекой и за лесом. — ...Таким образом, фашистский зверь начал войну так, что первую кровь пролили мирные граждане. Первыми жертвами пали дети, женщи­ ны, старики... Может быть, у кого-нибудь из тех, что стоит сейчас здесь перед трибуной, есть родственники в этих городах, принявших на себя первый удар коварного врага. И, может быть, кто-нибудь из нас уже по­