Сибирские огни, 1960, № 2

— Нет, — сердито отрезал Рубцов. — Это невозможно. Никак! Руб ­ цов воюет! Иначе... иначе... В душе Крушинский не смел спорить с Рубцовым: конечно, теперь не время отсиживаться по стройкам! Сказал же совсем другое: — У вас слишком много темперамента, товарищ Рубцов. Вами не ум, а сердце управляет... Пока нет никаких указаний, прошу работать нор­ мально. Требую! До свидания. Рубцов хотел, видимо, еще что-то сказать, но Крушинский, не огляды­ ваясь, удалился. Вокруг радиорупора на площади теперь стояло много больше людей, чем час назад. Диктор сообщал о митингах на Чукотке. Крушинскому стало досадно: «Вот уже и Чукотка сказала свое слово, а мы все еще раздумываем». Алексеева он нашел в красном уголке. Парторг сидел за столом, что- то писал, причем строчки разбегались по листу бумаги в разные стороны с угла на угол, во многих местах написанное было зачеркнуто. — Вот хорошо! — обрадованно сказал он. — А я хотел посылать ис­ кать тебя.. — Готовишься? — Надо, хоть немного. Однако, по правде сказать, нелегко дается... Видишь вот? — и ткнул пальцем в лист бумаги. — Д а , ты прав, — согласился Крушинский, — все это плохо укла­ дывается в голове. Может быть, оттого, что мы стали слишком мирными людьми. В наших головах — мирные строительные планы на две челове­ ческие жизни. Однако, придется перестраиваться, круто переламывать себя, людей... Сейчас по радио слышал: с Чукотки передавали уже, там митинги прошли, а мы все еще ждем чего-то. — Митинг я назначил на шесть часов. На площади. В пять часов коммунисты соберутся, комсомольцы, хозяйственный актив. Поговорим предварительно. — В общем, скорее надо, — сказал Крушинский. — Иначе работа пострадает. Все радио слушают, обсуждают... Рубцов вон и чемодан упа­ ковал — уезжать собирается. Теперь который час? — Вынул часы, взгля­ нул. — Четвертый. Ладно, я тебе мешать не буду. Работай, только не з а ­ будь и на участки написать. Там, надо полагать, то же творится, что и на Пыр-Шоре. — Напишу. Через часок к тебе загляну, посмотрим вместе. — Добро! Крушинский вышел и хотел было пройти к себе в кабинет, но почувст­ вовал потребность побыть одному, спокойно подумать. О чем? Обо всем: о стране, о строительстве, о себе и, конечно, о Вассе. Что с ней? Как уз­ нать об этом?.. Он свернул к дому. Дмитро готовил обед: из кастрюли струился пар. Иван Сергеевич молча прошел к столу, заваленному бумагами. И все это: и домашняя ти­ шина, и тепло от плиты, и бумаги, и стакан в серебряном подстаканни­ ке на столе, и мирная хлопотливость Дмитро, помешивающего ложкой ка ­ кое-то варево, — все это теперь показалось ему ненужным и даж е не­ уместным. Небрежно сдвинул в стороны бумаги на столе. Несколько лис­ точков упали на пол и остались там — он не поднял их. Сел, забыв снять фуражку. — Шо случилось? — спросил Дмитро. — Чи война? — Война, старик, война, — ответил Крушинский. — 3 нимцем? — С фашистами, старина. — Шо им, своей земли мало? Трохи чужой схотели?