Сибирские огни, 1960, № 2

век этот знал про все что-то веселое, любопытное. Покуривая, он смотрел, как казаки орудовали ложками. Мы тоже не спускали с него глаз. — Вы стихи или книги сочиняете? — спросил его Лезгинцев. — Больше книги, — улыбнулся наш гость. — А про путешественников не вы случайно писали? — Был такой грех, писал. — Так я и знал! — Лезгинцев встал, подошел к писателю. — Ваша фамилия, кажись, на букву «3» начинается? — Правильно. Земцев Иван Федорович. — Точно, братцы! Вот здорово! Читал вашу книгу, и личность на фотографии сходится. Михеич, не сомневайся, накорми человека. Теперь, видно, и повар не имел ничего против. Иван Федорович отог­ нул полу плащ-палатки, отцепил от ремня пехотный котелок, подал Ми­ хеичу. — А вы садитесь, — заговорили кругом. — Располагайтесь, как до­ ма. Мебели только у нас не имеется. — Почему не имеется? Нестеров, волоки-ка седло. Писателя окружили, дымили цигарками, смотрели, как он ест. На подбородке, на ресницах висели у него капли дождя. Удивились мы, как быстро наш гость очистил котелок, облизал ложку, потом ловко сунул ее за голенище. — Быстренько же вы! — с восхищением сказал кто-то. — Уписал-то? — спросил Иван Федорович. — Люблю кашу — страсть! — Когда он улыбался, голубые глаза его делались молодыми, совсем ребячьими. — Повар у вас — молодец. Спасибо, папаша! — На здоровье! — отозвался Михеич, тоже с интересом поглядывая на пришельца. Закурили. Цигарку писатель свернул, не просыпав ни одной крошки. — Значит, про солдатскую жизнь составлять будете? — спросил кто- то из казаков. — Хочу попробовать. — Трудно, должно, книги сочинять? — А как же! — вмешался другой. — Мысленная работа! — Мысленная! Тут главное, чтобы знатоком всякого дела быть. Еж е­ ли, скажем, про казаков пишешь, значит, надо тебе лошадиным потом про­ питаться да нараскоряку походить. — Ты вон наскрозь лошадью пропах, и ноги ухватом, а что-то не пи­ сатель. Казаки заспорили. Иван Федорович слушал их, смеялся, и каждая ря ­ бинка его лица тоже весело посмеивалась. — Далеко ли путь держите? — спросили Ивана Федоровича. — Иду в штаб за назначением. Думал в Девятую Пехотную попасть: дружок у меня там был. Д а вот получил вчера сообщение: погиб он. Те- перь-то все равно, в какую часть. — А вы оставайтесь у нас, раз все равно. Служба у нас казачья, благородная. — Зачем вам в пехоту идти? Оставайтесь, — заговорили кругом .— В казаки не всякого возьмут. Мы почет вам оказываем. — А что? Возьму и останусь. Только дело-то для меня найдется у вас? —- Найдется! Выбирайте любое. — Можно при кухне. Михеич вашим начальством будет и в каше не обидит. — В коноводы лучше. Здесь конского, казачьего духу больше. — Надо дело всурьез обсудить, — сказал Михеич. — Может, у тебя. Федорыч, звание какое есть? — Звание есть. Как же! На третьей войне участвую.