Сибирские огни, 1960, № 2

Лицо у нее было грязное, усталое, в полосках высохшего пота. Мне она сказала , что казаков и лейтенанта отправила в санбат. — Бинтов взяла, — устало докладывала о н а .— А йоду не дали. — Не дали? — сказал я. — Ничего, достанем! Когда я доложил обо всем капитану, он покачал головой: — Пойми этот народ, женщин! Дома, должно быть, таракана боя­ лась, а здесь... А здесь была война. И здесь все были солдатами. Рита сидела на пулеметных банках в отделении Носкова, набивала вместе с казаками пулеметные ленты. Потом она уснула, прислонив­ шись к траншее. Через нее осторожно перешагивали, чтобы не разбудить. Я послал казака за попоной, чтобы прикрыть девушку. Она не просну­ лась. Сквозь пыль на ее лице проступал молодой румянец, темной чер­ точкой чернели ресницы и тоненькие брови. Рита была красива. Прошло недели две. Бои сменялись маршами, марши — новыми боя­ ми. Далеко осталось село, где Рита пришла в эскадрон. Обтрепались по­ лы ее шинели, потемнели сержантские погоны. Когда мы занимали обо­ рону, она копала себе окопчик немного позади наших и сидела там под обстрелами и бомбежкой, под дождем и снегом. Надев на плечи сумку, шла вместе с нами в атаку, бежала и падала в воронки. И на коротких ■передышках спала в какой-нибудь избе, свернувшись калачиком среди к а ­ заков. Первое время, приглядываясь к Рите, я опасался за нее. Очень уж казалась она доверчивой. И ненапрасные были опасения. Как-то заметил я у Носкова под глазом здоровенный синяк. — Отчего это у тебя? — спросил я. — Конь головой мотнул, задел по глазу. — Смотри, герой. Если мне кто пожалуется, другой фонарь сам по­ ставлю. Бот, видишь? И для воспитания показал ему свой кулак. Носков засмеялся: — Ты не заботься об этом, старшина: у нее самой рука, как свинчат­ ка. Съездила, еле на ногах устоял. — То-то же. Другим охотникам расскажи. Поблагодарят. В эскадроне привыкли к Рите, и для казаков стало обычным делом помочь ей вырыть окоп, поднести в пешем переходе тяжелую сумку, до ­ глядеть за лохматым меринком, на котором она все же научилась ездить. Носков угомонился. Ехали мы как-то в марше в одной тройке с Р и ­ той, он спросил ее: — Ты, должно, о принце заморском мечтаешь? — Ага, — сонно ответила она. — Нет их, принцев-то. Они в книгах только бывают. Рита молчала: уронив голову на грудь, она дремала, покачиваясь на ходу. Почему не вздремнуть в трудном марше, когда кони идут шагом? Я сам научил ее этому. Вздохнув, Носков взял повод ее меринка. Командир сказал мне: — Новикову береги. Пусть особо в пекло не лезет. В бою ее место за эскадроном. — Потом добавил: — Ты знаешь, девчонка-то из студентов, а на фронт добровольно пошла. По желанию. Добровольно? Девушки идут добровольно на войну... ... Эскадрон занимал позицию вдоль болота. В эту ночь из немецкого тыла должны были выходить наши разведчики. Мы получили пароль и приказ ждать до утра. За траншеей приготовили блиндаж, натопили там, чтобы люди могли отогреться и отдохнуть, пока из штаба придет за ними машина. Мы не смыкали глаз всю ночь. Слышался перезвон первых весенних ручьев, шорохи. В темноте смутно белели сугробы. Стояла тишина. Иног- 18