Сибирские огни, 1960, № 2

шапки видны девичьи светлые волосы, шинель подогнана по-особому ак ­ куратно. Я растерялся. — М-м... Так что же вам, красавица? Она строго посмотрела на меня снизу вверх, чуть покраснела. — Я не красавица. Я санинструктор новый. Меня командир послал, чтобы... ну, коня дали, седло... Эта девчонка вместо Василия Терентьича?! Совсем молоденькая, лет девятнадцати, взгляд ясный, светлый, по-детски доверчивый. Мне д а ­ же не по себе стало, когда я вспомнил нашего прежнего санинструктора, большого, сутуловатого, с узловатыми руками. Никак нельзя было поста­ вить их рядом. Смотрел я на нее и думал про себя: «Что-то ты знаешь, девушка, о войне? Какой она тебе покажется, когда увидишь все своими доверчивыми глазами?» — Значит, коня и седло вам? — спрашиваю. — А может, лучше на бричке ездить, в обозе? — Нет, нет, что вы, старшина! Обоз отстать может. Это, конечно, резонно. Василий Терентьич в седле ездил: мало ли что может в марше случиться? — А вам приходилось на коня садиться? —_Научусь... — Ну, хорошо. Пойдемте. Мы пошли к эскадронной коновязи. Ш агая рядом, она нерешительно взглядывала на меня, видно, стесняясь о чем-то спросить. Потом сказала: — Если есть у вас конь белой масти, дайте его мне, пожалуйста. Ладно? Белый конь! Я тоже мечтал о белом коне, когда был мальчишкой, ког­ да читал книги про войну. Часто, очень часто стоял он передо мной, белый