Сибирские огни, 1960, № 2

Небогатова к тому времени вышло уже два сборника стихов, й хотя разговор шел не о них. а о новых произведениях, принимавшие в нем участие литераторы старались помочь своему товарищу разо­ браться в достоинствах и недостатках не только его новых стихов, но и всего творчества. Снова отмечались поэтическая зор­ кость автора, задушевность его стихот­ ворений. Да, говорили тогда, Михаил Не­ богатое умеет находить яркие краски, умеет передать свое настроение читате­ лю. Разве вот это, например, плохо? Д о л г о мучает ночами Д ень минувший рыбака: Волны ходят обручами От дрожанья поплавка. Всплыл откуда-то подсолнух. Где его я видеть мог?.. Это солнце, солнце в волнах — Ярко-рыжий поплавок! Но тут же назывались и другие сти­ хи—утомительно длинные, неряшливые, рассудочные. Они были ниже возможно­ стей автора и наглядно свидетельствова­ ли о Том, что М. Небогатов недостаточно требователен к себе, выдает на-гора вме­ сте с полноценным угольком и тонны не­ нужной породы. В прямой связи с этим цитировалось стихотворение «Встреча» из второго сборника, где старый шахтер говорит выступившему на литературном вечере поэту: Ведь как случается порою? Читаешь: у го ль , уголек, А места главному герою -— Одна строфа на сорок строк. Не в бровь, как говорится, а в глаз. М. Небогатов, помнится, поблагодарил своих товарищей за критику и в заклю­ чение сказал, что недостатки своих сти­ хотворений он видит, что для нового сборника он отберет лишь самое лучшее, воспользовавшись высказанными е м у конкретными пожеланиями и советами. Не враг же, дескать, самому себе... Все это вспомнилось мне безо всякого принуждения памяти, сразу, едва лишь я увидел новую книгу М. Небогатова. Подобные подробности, предшествую­ щие выходу любой книжки, обычно не принято вспоминать. А я отмахнуться от них не могу: так или иначе они все рав­ но как-то скажутся на моем восприятии новой книги. Вот она, эта книга: «Моим землякам». Стихи и поэмы. Двести три­ дцать девять страниц. Приятно раскрыть такой объемистый томик... Итак, книга прочитана. Трудно сразу разобраться в тех чувствах, которые она вызвала. Самое сильное из них — это, пожалуй, чувство растерянности. Что та­ кое перед нами? Полное собрание сочи­ нений М. Небогатова? Вряд ли. Не ве­ рится, чтобы сравнительно молодой поэт и Кемеровское издательство решились на такой шаг. Избранное? Тоже не похо­ же. Вот и попробуй, разберись! Прихо­ дится снова цитировать слова старого шахтера. Теперь, кстати, они звучат не­ сколько иначе: ...А места главному герою — Один куплет на сотни строке. Очевидно, автору показалось, что «од­ на строфа» настоящей поэзии на «сорок- строк» шлака не так уж и плохо. Про­ цент руды на один грамм радия в новом сборнике резко повысился. Критики нередко объясняют промахи авторов книг недостатком художествен­ ного вкуса, неумением отличить хорошее от плохого, технической беспомощно­ стью, наконец, упрекают издательство за то, что оно не помогло автору. Но как поступить человеку в том слу­ чае, если он знает, что автор посмотрел сквозь пальцы на свои неудачные произ­ ведения? Зная Михаила Небогатова, я могу ска­ зать с твердой уверенностью, что он уже достаточно хорошо разбирается, где у него «получилось», а где «не получи­ лось». Не могу даже допустить такой мысли, что он не видит, например, поэти­ ческой беспомощности первого, самого большого раздела своей книги. Раздел, носящий название «Советская улица», состоит в основном из стихотво­ рений. посвященных самым коренным те­ мам нашей литературы. Здесь стихи о партии, о борьбе за мир, о героизме и красоте советского человека. Вот назва­ ния некоторых произведений: «Слово о коммунисте», «Советская весна». «Гово­ рит Москва», «У партизанской могилы», «Письмо на границу», «Посланник мира» и другие. Названия стихов не очень оригиналь­ ны, их можно встретить во многих сбор­ никах. Это обстоятельство не смутило бы и самого взыскательного читателя, най­ ди он в стихах с привычными названия­ ми свежие, задушевные слова, интерес­ ные мысли. Но вот этого-то и не хватает произведениям первого раздела. Кроме привычных названий, здесь встречаешь и давно знакомые из произведений дру­ гих авторов сюжетные ситуации, и при­ мелькавшиеся словесные штампы. Не задушевность, а рассудочность, не живо­ пись, а многословие — вот что бросает­ ся в глаза. Опять грозят нам «мертвой хваткой » . Опять враги подняли вой. Хотят, чтоб мать была солдаткой, А может статься, и вдовой. Ч тоб самолеты, а не птицы Кружились в синей вышине; Чтоб трассы пуль , а не зарницы Сверкали в нашей стороне; Ч тоб не резвились наши дети, А превратились бы в калек; Чтоб все, что лю бим мы на свете, П од пеплом сгинуло навек. („Рассказ хлебороба“)