Сибирские огни, 1960, № 2

знакомился в 1905 году в Петрограде. Они по русскому обычаю обнимаются и трижды целуются. Встреча старых ветеранов, свидетелей событий 1905 года, произвела большое впечатление на всех нас. Женщины ук­ радкой смахивают слезу. Горький до­ стает белоснежный платок, протирает глаза, словно в них попали соринки. Алексей Максимович поднимается на капитанский мостик. — Вы все такие, по-новому молодые, хотя у многих из вас седины, — говорит он. — Вы молоды духом, и это главное. Вы новые, особенные люди, строящие новое общество. Вам нет равных. Вы не признаете трудностей и побеждаете их... Алексей Максимович говорит, волну­ ясь, хотя произносит слова чисто, мягко, чуть глуховатым баском, выделяя букву «о». Невольные слезы, слезы радости выступают на его глазах. В Неаполе мы провели несколько су­ ток. Великий писатель все время нахо­ дился среди нас. Казалось, он забыл, что болен, всегда был весел и жизнерадо­ стен. А врач, все время сопровождавший Горького, по секрету рассказал о том, что накануне прихода «Абхазии» Алек­ сей Максимович чувствовал себя неваж­ но, однако, узнав о прибытии теплохода, категорически заявил, что должен встре­ тить земляков. В первый вечер Горький пригласил нас и свободную от вахты команду теп­ лохода в лучший неаполитанский ресто­ ран на товарищеский ужин. Идем по набережной залива. Много гостиниц, ресторанов, полно публики. Из окон слышна музыка. Алексей Максимо­ вич объясняет: — Эти места любят посещать ино­ странные туристы и местная итальян­ ская знать. Дойдя до старой крепости, где следует свернуть, чтобы дальше продолжать путь в гору, Горький останавливается: — Ну, друзья, уж извините, устал, а в гору еще тяжелее, подъеду на маши­ не, а вы не задерживайтесь, город завт­ ра посмотрите. С нами остается его сын Максим Алексеевич и работники посольства. Через несколько минут мы поднимаем­ ся на гору «Сан-Мартино». Отсюда чу­ десный вид на окрестности. Горький уже там и радушно встречает нас. Сегодня знаменитый ресторан закрыт для итальянской знати, дельцов и ино­ странцев. Не зная об этом, они подкаты­ вали к нему на авто, и швейцар, низко кланяясь, предупреждал, что ресторан закрыт — там русские. Я случайно бросил взгляд на Алексея Максимовича в тот момент, когда один из знатных итальянцев-дельцов (Горь­ кий назвал его фамилию) уезжал не со­ лоно хлебавши. У Алексея Максимови­ ча глаза блестели озорным смехом, по- мальчишески он был доволен, что мы и он испортили итальянцу вечер. За ужином Горький с интересом рас­ спрашивал нас о работе, учебе, о гран­ диозном строительстве, развернувшемся в Союзе Советов, о наших мечтах. — Да! Да! — говорил Горький, — именно мечтах. Мы теперь имеем право мечтать. И не только мечтать. Но и до­ биваться осуществления своих заветных желаний. Вечер был исключительно хорошим. Мы все вышли на открытую террасу. Теплая южная ночь уже вступила в свои права. Вдали от подножья до самой вер­ шины Везувия виднелась золотая цепоч­ ка электрических лампочек. Они мерца­ ли, колыхаясь на легком ветру. А в бух­ те и заливе сновали катера, пароходы с красными, зелеными сигнальными огня­ ми. Из зала слышалась музыка. Кто-то тихо запел о Волге. Песнь подхватили остальные. Наша песня вольно покати­ лась по окрестностям. Горький сидел в кресле молча. Когда песнь оборвалась, он мечтательно про­ изнес: — Люблю просторы нашей страны, великую Волгу. Вот так мелькали огни и на Волге... А когда мы запели: «Солнце всходит и заходит, а в моей тюрьме темно». Горь­ кий остановил нас: — Эту песню я люблю, но те време­ на канули в вечность. Тогда томились в тюрьмах честные люди, кто боролся за свободу и ваше счастье. Теперь честно­ му человеку у нас почет... Не следует петь грустных песен. Тогда мы грянули: «Чушки , вьюшки, перевьюшки, Чан Кай-шн сидит на пушке...» Алексей Максимович долго, до слез, смеялся. Расстались мы в первый вечер с Горьким далеко за полночь. На следующий день с утра осматрива­ ли раскопки Помпеи. Горького с нами не было. Мы испугались — не заболел ли Алексей Максимович. Но когда после обеда прибыли в национальный итальян­ ский музей, Горький был уже там, он стал нашим гидом. Как прекрасно рас­ сказывал он нам о живописи и скульпту­ ре! Лучшего экскурсовода не надо бы­ ло желать. Однажды на теплоходе состоялся ли­ тературный вечер. Говорили о двух кни- гах — Н. Богданова «Первая девушка» и рабочего Салова «Рождение цеха». В за­ ключение вечера Горький прочел нам рукопись своей статьи «К рабочим и крестьянам». Это было воззвание к тру­ дящимся всего мира в связи с грозным приговором предателям Родины и их вдохновителям из-за рубежа. Алексей Максимович, такой добро­ душный и простой в обычное время, на­ чав читать свою рукопись, моментально преобразился. Его добрые голубые глаза смотрели из-под нахмуренных бровей требовательно и гневно. Сам он посуро­ вел. Резче стали выделяться на лице его 12. «Сибирские огни» № 2.