Сибирские огни, 1960, № 2

многообразие творческих интересов и тем. От гражданской войны он легко и ■свободно переходил к современности, чувствуя себя привольно в обеих этих стихиях. Начав свой путь прозаика романом сБорель», Петров в 30-е годы пишет и оперативные очерки о новаторах первых пятилеток и колхозном строительстве — «Забойщик Мошковский», «В Тункин- ской долине» — и рассказы и повести о сибирской колхозной деревне начала 30-х годов — «Переплав», опубликованный в одноименном коллективном сборнике, посвященном 15-летию комсомола, рас­ сказ «Сандэ», увидевший свет на страни­ цах горьковского журнала «Колхозник», рассказ о социалистическом соревнова­ нии комсомольцев-трактористов совхоза «Бригадиры», детская повесть о колхоз­ ных ребятишках «Рассада» и другие. Среди этих произведений, далеко не одинаковых по своему художественному уровню и мастерству, есть вещи, отме­ ченные неподдельным блеском таланта. Таков маленький, всего в несколько страниц рассказ «Мустафа», опубли­ кованный в 1931 году в журнале «Буду­ щая Сибирь». Герой рассказа — колхозный сторож, спасающий ценою собственной жизни об­ щественное добро. В прошлом это веч­ ный батрак, растративший по чужим лю­ дям свое недюжинное здоровье и теперь погибающий от пули своего бывшего хо­ зяина, кулака Самохватова. Когда-то, в дни далекой молодости, за отказ от во­ енной службы он был сослан из родной казанской деревушки на каторгу в Си­ бирь. Сколько безыскусственной просто­ ты и сердечности в этом обаятельном образе старого, бесхитростного и темно­ го человека! Истинной поэзией веет от рассказа об исковерканной судьбе вечно­ го труженика, вдруг почувствовавшего себя полноценным человеком, нужным и близким людям. Но настоящим призванием писателя были все же не миниатюры. Его влекли к себе крупные эпические полотна. В 1933 году выходит из печати его новый роман «Шайтан-поле». Современная Пет­ рову критика встретила роман весьма сдержанно. Особенно сурово высказал­ ся о нем писатель Е. Пермитин в своем выступлении на совещании литераторов- прозаиков Восточной Сибири1. Другой рецензент, признавая большим достоин­ ством «Шайтан-поля» его «увлекатель­ ность», вместе с тем счел необходимым указать на перенасыщенность языка диа­ лектизмами, вычурность и цветистость слога, прорывающуюся местами псевдо­ красивость стиля авторской речи2. Совершенно иным было отношение к книге со стороны автора, которому это 1 Выступление Е. Пермитина бы ло опубликова­ но в ж . «Б уд ущ а я Си би р ь ». г См. ж. « Р е з е ц » . 1936. № 9, стр. 23. произведение представлялось особенно дорогим и близким, по-настоящему выст­ раданным и более характерным для его творчества, чем, скажем, «Саяны шу­ мят». «Над этой вещью, — признавался писатель, — я работал упорнее, чем над другими, и, на мой взгляд, это наиболее значительная вещь из всего написанного, вернее, напечатанного мною»1. Это признание весьма симптоматично для писательской позиции П. Петрова, считавшего своим долгом художника ак­ тивно вторгаться в жизнь с целью ее преобразования. Рассказывая в своем новом произведении о постройке зверо­ водческого комбината в непроходимых таежных дебрях, писатель страстно ут­ верждал романтику социалистического созидания, романтику освоения необъят­ ных богатств, хранящихся на широких просторах родины. «Мы должны, — го­ ворит герой его романа Петр Пастиков, — расчесать космы тайге и по гладкой дороге погнать Советскому государству мясо, пушнину и дорогие рога». В другой раз в споре с секретарем райкома он за­ явит: «Ты посмотри, сколько рыбы в Ширане. Да если бы там консервную фабрику... А золото! А животноводство, хлеб, лес! Подумай только, на сотни километров долина с травами, от кото­ рых пахнет жиром и крупчаткой». Скеп­ тические возражения своего собеседника Пастиков парирует заявлением: «А чем тебе тошно, что мы расшевелили тайгу? Нет, брат, не меня, так тебя партия за­ ставила бы это сделать на будущий же год». Самому ему, неугомонному и стреми­ тельному, с самого начала рисовались величественные перспективы преобра­ женной волей советского человека забы­ той таежной окраины. «Ему представля­ лись желтые сосновые постройки и реву­ щие стада зверья в благодатной вдов­ ствующей долине только охотникам из­ вестного Шайтан-поля. Пастиков закры­ вал глаза и видел новый город, покоя­ щийся в запахах кедровой смолы, гро­ мыхающий моторами тракторов и гуд­ ками фабричных труб. И все это тонуло в неомраченной зелени первобытных ле­ сов». Пафос романа — в утверждении кра­ соты труда советского человека, проби­ вающего дороги в непроходимые дебри к несметным сокровищам, скрытым в тай­ ге. В этом отношении книга Петрова и поныне, четверть века спустя, звучит не­ обычайно современно, заставляя вспом­ нить такие явления нашей сегодняшней литературы, как, скажем, «Соль земли» Георгия Маркова, произведение, проник­ нутое столь же страстным призывом к разумному, хозяйственному освоению таежных богатств. 1 П. П е т р о в . Беглые заметки. Ж . «Б уд ущ а я Сибирь », 1933, № 5, стр. 55.