Сибирские огни, 1960, № 2

воду дощечки от сломанного ящика. Он пытался прогнать любопытных тюленей, сопевших у самого борта. Заинтересо­ ванные светом и движением на палубе, те и не думали отплывать. Но соседство их было нежелательным: если хоть один из зверей попадет в сеть, то изорвет ее в клочья. Я и Нагорный поспешили на помощь капитану. Недовольно с о п я , тюлени скрылись в темноте. Подняли обе сети. Улов был незначительным. Через пятна­ дцать минут подняли снова. И опять кильки не больше ведра. — Опускай глубже! — распорядился Абаев. Из волнующихся верхних слоев воды килька ушла на глубину. В этом мы вскоре убедились. Сети, опущенные поч­ ти на тридцать метров, принесли хоро­ ший улов. В «столах» снова закипело серебро. Ветер усиливался с каждой минутой. Он срывал пену с гребней волн, ударял в корпус и надстройку судна, свистел в такелаже. Мачта скрипела. Канаты се­ тей при каждом наклоне сейнера то ос­ лабевали, то резко натягивались, изда­ вая звенящий звук. Выдержат ли? На палубе, однако, все шло своим че­ редом. Саша-брюнет с Козловцевым ра­ ботали у лебедки и рубильника. Гена Цибизов подхватывал и освобождал от рыбы поднятые сети. Я, Виктор Курусь и Ваня Нагорный солили кильку, напол­ няли ящики и относили их на корму. Да­ же поварихе не сиделось в каюте. Ксе­ ния примостилась на груде пустых ящи­ ков и напряженно следила, как мы ору­ дуем на отчаянно шатающейся палубе. Капитан Абаев, худой и черный от загара, был похож сейчас на птицу, на­ стороженно следящую за своими птен­ цами. Он заранее предугадывал задерж­ ку у любого из нас и немедленно пред­ отвращал ее своим вмешательством. Ед­ ва Гена Цибизов замешкается с сетью, Абаев уже рядом. Двумя-тремя рывками он освобождает сеть от улова и отправ­ ляет ее за борт. В следующую секунду он помогает Саше-брюнету освободить лебедку от запутывающего ее каната. И все это делалось без суеты, без криков. К Абаеву все уже успели привязать­ ся и никогда не называли его «наш кеп», как, бывало, называли Шаброва. Если нужно было что-нибудь спросить, мы называли его капитаном, а если при­ ходилось туго, звали по-русски: «дядя Миша». Поверх ватных брюк и телогреек (но­ чи были холодны) все надели непромо­ каемые костюмы. В таком облачении мы больше походили на пожарников, чем на моряков. Да и работа сегодня была, как на пожаре. Трудно приходилось Гене Цибизову. Он стоял у самого фальшборта и ловил за мотню поднятую сеть. Сеть тяжело раскачивалась, удержать ее было труд­ но. Зазевайся Цибизов на секунду, и сразу окажется за бортом. Даже Саша- брюнет дико вращал белками глаз, ког­ да канат запутывался на валу лебедки. Иван Нагорный подхватил ящик с килькой и шагнул к корме. Однако не удержался на шаткой и скользкой палу­ бе, выронил ящик и упал. Я крикнул Курусю, чтобы он помог товарищу. Но того рядом не оказалось, он сидел на баке, перегнувшись через борт. Его тош­ нило. — Иди в кубрик,— посылал его Аба­ ев, — или пожуй соленой кильки — помогает от качки. Освободившись, я поспешил помочь Нагорному. Едва подняли ящик, как на нас откуда-то свалился Гена Цибизов, и все трое растянулись на палубе. Злопо­ лучный ящик разбился. Оказывается, Гена замешкался, и раскачавшаяся сеть с уловом так ударила его в плечо, что он полетел через палубу к противополо­ жному борту. Хорошо, что Цибизов упал на нас. Иначе он мог удариться об уго/ «стола» и получить травму. Вся наша одежда серебрилась от ки­ лечной чешуи. Крохотная, мягкая, она набилась и в нос и в уши. Засаливая трепещущую рыбу, я почувствовал, как чешуйка попала в глаз. В пылу работы не обратил на это внимания. Но утром в обоих глазах ощутил сильную резь. По­ зднее выяснилось, что в глаза набилось немало чешуи, и врач в Красноводске осторожно выскребал ее из-под век ка­ ким-то металлическим инструментом. Во второй половине ночи море совсем рассвирепело. Волны с грохотом бились о судно и свободно перекатывались че­ рез борт. Палуба проваливалась под но­ гами. Становилось все труднее по ней двигаться. Не лучше ли поднять якорь и удрать от шторма? Все поглядывали на небо: хоть бы луна появилась... Но та и не думала показываться. Мы прекратили работу и посмотрели в темноту, где мелькала цепочка огней флотилии. Конечно, и другим экипажам приходилось несладко. По желтым огонь­ кам. которые то качались из стороны в сторону, то опускались вниз, а затем взлетали вверх, было видно, что суда здорово мотало. Но ни одного красного и зеленого огня не было видно — ни­ кто не включал ходовые. Суда крепко стояли на якорях, лов продолжался. — Что мы, хуже других! — угрюмо бросил Гена Цибизов. — По местам! — крикнул Саша-брю­ нет, не ожидая распоряжения капитана. И снова зашумела лебедка. Виктор Курусь вылез из кубрика. — Ожил? — крикнули ему. Он молча кивнул, подхватил ящик с килькой и, как-то странно сгорбившись, заспешил на корму. Лицо его бледнело, челюсть судорожно вздрагивала. Виктор крепился изо всех сил, но ему пришлось отлеживаться. Несколько раз он снова