Сибирские огни, 1960, № 2

Он шел, маня их вслед рукою, По зяби, жаждущей дождя, По травам, высохшим от зноя, Углом Осинку обходя. Прошла последняя машина, Прошла н скрылась за бугром. Пыль, постояв, легла в долине, За горизонт скатился гром, А я — Простительно поэту — Стою один, дымком дыша, Твержу народную примету: —У храбрых добрая душа... О ( ОЛДАТЕ-КУЗОЕЦЕ Броня и скорость стали нашим бытом. Вдыхаем не озон — газойля дым. И вдруг пахнуло чем-то позабытым, Таким далеким, сызмала родным. .А и всего-то: Будто в сельской кузне, Вдруг молоток с приплясом застучал. Меж двух берез конек стоял, как узник. Стоял, скучал. Солдат его ковал. Повсюду в роще — только танки, только Броня. И вдруг, лохмат и невысок, Тот самый, что прошел в ушко иголки В известной сказке давней, Скакунок. Весенний день. То — солнышко, то —тени. А парень, что сапожник свой сапог, Ворочает копыто на колене И так и сяк — аж лоб под чубом взмок. Лишь ходят под рубахою лопатки, Да бьется жилка на крутом виске. И я дивлюсь: Откуда эта хватка, Уменье это редкое в руке. Видать, уже давно ему знакомо Кузнечное святое мастерство, И нынче только памятью о доме Была работа ладная его.