Сибирские огни, 1960, № 2

шневолоцкой фабрики Валентины Гагановой, и всячески превозносили его. Дру­ гие, наоборот, считали, что Мотыльков пристроился к патриотическому движе­ нию, пользуется его благами и ничего, кроме вреда, делу не дает. Группа колхоз­ ников даже пожаловалась на бригадира и председателя колхоза, обвиняя их в том, что попусту шумят и опошляют почин знатной ткачихи. Я пробыл в колхозе около недели, тщательно знакомился с обстоятельства­ ми этого дела, пытаясь понять, почему Мотылькова, а не кого-либо другого пере­ вели из одной бригады в другую. Может быть, он — передовой, наиопытнейший работник уже теперь? Или у него задатки настоящего колхозного вожака, которые ■вовсю проявятся на новом месте? Первое предположение вскоре отпало. В бригаде Мотылькова трудовая дис­ циплина, организация труда были хуже, чем в той, в которую он перешел. Ниже оказался и урожай. Если в первой колосовые дали вкруговую по 14 центнеров с гектара, а кукуруза на силос по 295 , то во второй соответственно по 16 и по 319 . Правда, цифры урожайности в то время, когда переводили Мотылькова, еще не были известны. Будущего «последователя» В. Гагановой нередко, впрочем, хвалили. Но по­ хвала обычно относилась к мелочам: то он хорошо выступил на собрании, то •раньше других отчитался, то по первому намеку председателя колхоза подхватил какой-нибудь почин или проявил инициативу. Перед уборкой урожая, например. Мотыльков опубликовал в районной газете обращение, в котором говорилось, что бригада обязуется собрать колосовых по 18 центнеров с гектара и продать госу­ дарству не менее 12 центнеров с гектара. Обращение обсуждалось в других кол­ хозах, печатались отклики на него. Но Мотыльков не сдержал своего слова, и ни­ кто не узнал, почему. Не подтвердилось и второе предположение, что Мотыльков, как руководи­ тель, подает больше надежд на будущее, чем тот, кого он сменил. Оба бригадира ■были одного возраста, имели одинаковое образование. Верно, Мотыльков больше ■навострился на произнесении речей, составлении бумаг, общении с начальством. Но тот, кого он сменил, был более искусным производственником, способным, старательным организатором. Пожалуй, не было в бригаде работы, которую он в свое время не выполнял бы. Причем так, что все засматривались, любовались. От прицепщика дошел до бригадира. Колхозники понимали его с полуслова, шли за ним и были недовольны его заменой. Мне тоже казалось, что от него в будущем можно ждать куда больше, чем •от Мотылькова. Успех бригады в конечном счете определяют не речи и бумаги, а знание производства умение работать с людьми. Короче говоря, Мотыльков и тут не имел особых преимуществ. Почему же юн оказался на гребне славы? Сам Сергей на это сказал: — А я тут при чем? Мне доверили быть последователем Валентины Гагано­ вой в нашем колхозе, и я рад был этому. Кто ж откажется от такой чести. Колхозники уточнили слова бригадира. Мотылькову посоветовал стать после­ дователем Гагановой опять-таки председатель колхоза Хлопушин. Как только в печати появились сообщения о славном почине ткачихи, Мотыльков вместе d Хлопушиным сходил к секретарю партийного бюро, съездил в район и сразу же оказался «последователем». Никто не спорил с тем, что почин Гагановой сулит огромные улучшения в работе не только на промышленных предприятиях, но и в колхозах и совхозах, ес­ ли к нему правильно отнестись. Необходимо было поискать возможность переста­ новки действительно передовых, умелых людей на отстающие участки. Вместо этого в колхозе схватились за Мотылькова и давай трубить, что он герой. Но ка­ кой из Мотылькова герой! Неизвестно еще, выйдет ли из него мало-мальский бри­ гадир, а то пошумит, пошумит и подастся на другую работу. С ним это не впер­ вые. Кем он уже не был, хоть и прожил немногим больше тридцати лет! И полево­ дом, и Животноводом, и конторщиком... Он не просто переходил с места на место.