Сибирские огни, 1960, № 12

увеличен, но не более как на две недели, а потом шхуне надо спешить за почтой в Шанхай. — Если вход в реку есть, то честь Невельскому! Но если входа Нет— истина будет установлена! — сказал Путятин, отпуская офицеров. «Умри, Скотинин, лучше не скажешь!» — подумал Римский-Корса­ ков, выходя из каюты адмирала и натягивая фуражку покрепче. — Эх, многое хочется сказать вам!— обратился он к Чихачеву, —- Иван Семенович Уньковский сегодня утром, как только я явился на фре­ гат, увел меня в свою каюту и стал расспрашивать про Амур и Не­ вельского. — Он спрашивал? — Да! — Римский-Корсаков расхохотался. — Что не мило адмиралу, то мило Ивану Семеновичу. Прекрасный человек, лихой моряк, дельный хохол, хитрый, умный, остер на язык. Он уже вчера мне шепнул, что, видно, Амур хорош и нужен нам непременно. Вернулись на шхуну. Воин Андреевич становился откровенней. Он сказал, что Уньковский постоянно выводит из себя адмирала. Чихачев заметил, что, кажется, тут принято острить по адресу адмира­ ла, но почему же тогда Путятин назначен командовать эскадрой. Род или рост? Связи? Маленький ростом, Невельской, верно, в тысячу раз лучше исполнил бы все... Но это, конечно, пустые мысли... — А как вам Гончаров? — спросил Чихачев. — Вот этот, я думаю, все опишет? Вот бы он разобрал все по косточкам! В том числе и адми­ рала... Римский-Корсаков не ответил. У него было свое мнение о Гончарове. Но сказать его он не мог. Если про адмиралов можно говорить, что хо­ чешь, то с художником, полагал Воин Андреевич, надо осторожнее, это нежный, сложный инструмент... Перед обедом Путятин сидел за столом в халате, надетом на голое тело, прямой, сильный, здоровый, и быстро писал. Голова его чуть наклонена, а на лице хитрейшее выражение. Он де­ лал этой бумагой тонкий ход. Писал Невельскому, что посылает шхуну, и обращался с просьбой не распространять своего влияния и не занимать Сахалина. «Всякие действия там я нахожу нежелательными». Зачем трогать Сахалин, когда мы на Японию окажем влияние. Об этом же говорил и Карл Васильевич Нессельроде. А он мудрейший дипло­ мат. Его принцип — не касаться Китая, так как там английские интересы. Таков был ход рассуждений адмирала. Вот это и были те тончайшие дипломатические ходы, которые готовил плосколицый адмирал, усмехаясь в английские усы и действуя по пред­ начертаниям канцлера Нессельроде. Он только возмущался в душе ужа­ сающей провинциальной глупости иркутского губернатора Муравьева. А Невельской вообще не представлял из себя ничего. С такой козявкой по­ том разговор короткий... Южные гавани нам пригодятся. Надо будет в Шанхае узнать у аме­ риканцев, каковы сведения об этих гаванях. Занять одну из них, будет порт! Невельской сам не понимает! Амур не нужен, а вот южные гавани это, пожалуй, важно очень. Особенно, если не удастся арендовать порт в Японии. Нужна цепь портов на океане, как у европейцев в колониях. А Амур почти бесполезен. На Камчатку Путятин пока не собирался... Адмирал назначил отплытие на утро... • ■ . . . ■