Сибирские огни, 1960, № 12

Муравьев обнял его и поцеловал... — Ну что? Как? — Положение экспедиции очень тяжелое, ваше высокопревосходи­ тельство... Людей нет... — Да, я знаю, читал письма! Что еще? — На зиму нет продовольствия, все лежит в Аяне, грозит голодная смерть... Геннадий Иванович и все воодушевлены и не отступим. Генна­ дий Иваныч решил ныне занимать Кизи и Де-Кастри, а в будущем году гавань Хади... Это залив — равного нет в мире! Просит разрешения за­ нять Сахалин. Там уголь, я привез образцы... Нет товаров для торговли с маньчжурами, обещано им, не везем, позорим русское имя. Компания не дает медикаментов для лечения туземцев... Нет паровых средств произ­ вести промеры лимана... Геннадий Иваныч считает, что рано или поздно война неизбежна, надо быть всегда готовыми занять южные гавани. Зи­ мой... мы... в крайних условиях, больные... — Успокойтесь, Николай Матвеевич! Вы у меня, как у отца родного. Я не дам экспедицию в обиду. Вот вам моя рука на отсечение. Ус­ покойтесь... Муравьев удивлялся, видя, как разволновался Чихачев. Молодой красавец, правда, исхудавший, и глаза блестят, точь-в-точь как у Невель­ ского. И фразы рубит, и несет околесицу. У Геннадия Ивановича в таких случаях как каша во рту. И этот за ним же. — Дорогой мой Николай Матвеевич. Я много слышал о вас и бла­ гоговею перед вашими подвигами! Геннадий Иванович писал, и я сам знаю! Всегда следил за вашей деятельностью. Глубоко восхищен! Муравьев разорвал письмо... С прошлой почтой Невельской писал, чтобы Чихачеву была предо­ ставлена возможность поехать в отпуск в Петербург. «Нет! В Петербург — ни в коем случае. Явится и начнет, как Не­ вельской, вместо поддержки делу, все провалит, а меня в первую оче­ редь». — А вот письмо его высочеству великому князю... вот в Правление Компании... адмиралу Гейдену, еще в Географическое общество. Вот письма Екатерины Ивановны к вашей супруге Екатерине Николаевне. Муравьев взял все, пошел за стол. — Тяжко, конечно, в экспедиции,— сказал он серьезно. Длинное послание Невельского придется еще не раз перечитывать. Опять просит разрешение занять целый ряд новых пунктов. Опять про суда. Ужасная новость про беглецов... — Геннадий Иванович герой, смелый и достойный. Он великий тео­ ретик, но не раз жестоко ошибался. В докладе на высочайшее имя в со­ рок девятом году утверждал ложные взгляды, что один из портов будет в Ульбанском заливе. Он никогда не учитывает обстоятельств, не судит реально. Я ему запрещаю, сдерживаю его. Но я все время требую от правительства того же, что и он, и уж представлял государю, что надо занять Сахалин и бухты. Так что за гавань Хади? Чихачев стал с восторгом пересказывать все, что слышал сам от ту­ земцев. — Когда вы с ними встречались? — В апреле, в Де-Кастри. — Вы сами слышали? — Да, ваше высокопревосходительство!Гавань неимеет равных... — Так Хади ваше открытие? — изумленновоскликнулМуравьев. — Невельской должен быть обязан вам! Это счастье иметь таких сотрудни­ ков! Я поражен тем, что слышал! Ни о чем подобном не читал в рапор­ тах вашего начальника. Вы говорите, вам было трудно?