Сибирские огни, 1960, № 12

Невельской вошел в казарму и приказал вызвать с работы Салова и матроса Сенотрусова. Сенотрусов — худой, с изможденным лицом и с беспокойно бегаю­ щими голубыми глазами. Он в рабочей рубахе из китайской дабы и в стоп­ танных сапогах. Гаркнул, захрипел от волнения: — Здравия желаю, вашесокородие! — Ты дружил с Дайнаковым и Сокольниковым? — Знал... Как же... — Где познакомились? — В Охотске. — Ну, говори прямо, предлагали тебе бежать? — Да, прямо — нет. А вроде... намекали... — И ты понял их намек? — Понял. — Почему же не донес? — Они убить меня грозились... — Куда же они пошли? — Этого не знаю. — А куда они тебя звали? Сенотрусов стал рассказывать, что намеревались идти вверх по Аму­ ру, туда, где жилые места. Но иногда говорили, что надо в море искать иностранное судно и наняться на него. А в точности не сказали. Таились! Невельской приказал взять Сенотрусова под караул. Вошел стриженный ежом Салов. Его колючие глаза зорко и смело смотрят в лицо капитану. Он вытянулся. — Говори, Салов, как могло быть, что взломан ящик, украдены деньги, взят вельбот... Живо говори! — Я ничего... ваше скородие... Как перед истиным. — Я прошу тебя! Беглецов надо поймать во что бы то ни стало. Это позор... Я убежден, что ты знаешь все. Ты не дурак и умеешь держать язык за зубами. Но настала пора один раз тебе открыться. Я знаю — ты соучастник. С тобой они делились... Но Салов путал, видно, врал, а толком ничего не объяснил. * * * — Мало им, что вельбот украли, негодяи, ящик взломали, украли деньги! Шестаков бежал! — Невельской не мог успокоиться. — Какой подлец, предатель оказался. А я надеялся на него, любил... Напишу Муравьеву, что сбежали люди лучшие, грамотные, разумные. Пусть Ни­ колай Николаевич подумает об этом. Вы объясните ему: у людей не хва­ тает терпения. Подло ставить нас в такие условия! Люди поддаются вли­ янию негодяев, забывают долг. И это те, которые еще недавно были верны! Подавленные офицеры молчали. Капитан знал, что у него еще есть очень преданные и смелые люди: Козлов, Иван Подобии, Конев, Веревкин, Алеха Степанов, казаки Бело­ местное, Парфентьев, Аносов, урядник Пестряков, якут Иван Мосеев. Еще есть люди в экспедиции и грамотные, и разумные. — Ну, господа, что делать? Разговор происходил в офицерской палатке за столом. Решено было дать знать маньчжурам, что бежали опасные пре­ ступники. — Можно к вам, Геннадий Иванович, — сказал, появляясь у входа, Иван Подобии. — Войди!