Сибирские огни, 1960, № 12

ПОЕЗДКА В НИКОЛАЕВСК В тайге трава поднялась уж высоко, местами скрывает оленей со всадниками. Тут душно и жарко. Чем дальше забирались в горы и чем ближе подъезжали к Амуру, тем сильнее чувствовалось лето, настоящее, континентальное, не Охотское. Последние дни июля — самая лучшая по­ ра в этих местах, ветры начинают дуть с суши, на море конец туманам. Невельской и Чихачев с двумя казаками и тунгусом пробирались на оленях прямой дорогой в Николаевск. — Растянулась наша конница, — сказал Чихачев, привставая в сед­ ле, вытягивая шею и поглядывая на рога, плывущие над травой в поря­ дочном расстоянии друг от друга. Дальше болото, потом переправа че­ рез речку, надо всем идти вместе. Невельской задержал оленя, поджидая остальных, потом заложил пальцы в рот и свистнул. — Уж надо говорить не конница, а оленница! — заметил Не­ вельской. Поехали рядом. — Бегство матросов на руку Компании, — говорил Невельской. — Они за это ухватятся, как тогда за крушение «Шелехова», чтобы обви­ нить нас. А ведь они довели экспедицию до бунта, до того, что люди бе­ гут и мрут. Шестаков убежал, а он был честный; в свое время учился у меня, астрономией занимался. В Иркутске вы объясните Николаю Нико­ лаевичу, что мы гибнем и гибнет великое дело. Россия лишается великого будущего... Христом богом просите Николая Николаевича переменить взгляд. Расскажите ему все, без утайки, и эту историю о беглых. Быть не может, чтобы Лихачев на пути в Камчатку не согласился выйти на вид Аяна и высадить вас в шлюпке... Невельской послал с «Оливуцей» губернатору письмо, в котором сообщал, что осенью отправит в Иркутск мичмана Чихачева, одного из самых преданных своих помощников. Чихачев упирался долго. Стыдно как-то было Николаю Матвеевичу оставить на зиму своих, а самому отправляться в Иркутск, жить в прек­ расных условиях... — Им глаза застит европейская политика! Откройте глаза Муравь­ еву, войны не избежать, как бы ни уверял он меня, что дела идут к спо­ койствию. Европейская война отзовется здесь, и для будущего наш выиг­ рыш или проигрыш здесь будет иметь большее значение, чем там. Это нужно на случай войны, о чем мы тысячу раз говорили. Сахалин нужен, южные гавани. Мы тут неуязвимы, пусть блокируют, лишь докажут этим, что край наш. Объясните все, не стесняясь, что вы мичман, а он генерал... — Да. Поезжайте обязательно в Петербург, как будто погостить к оодным на зиму. Раскройте и там всем глаза. Представитесь великому князю... Объясните ученым... Вам поверят, дядя Чихачев поможет. «Я повидаю родных и буду в Петербурге, когда мои товарищи оста­ нутся здесь в самых тяжелых условиях, когда грозит голод, и Екатерина Ивановна тут остается. Но, конечно, заманчиво! Уж я себя не пожалею». Родные у Николая Матвеевича люди со связями. — Камчатская канцелярия вторит Петербургу, придумывает требо­ вания. Я их письма читать не могу. Но, слава богу, что мы живем сами по себе, здравым смыслом. Удары я готов принимать на себя, только бы ди­ тя мое — экспедицию сберечь. Отношения наши с «метрополией» из рук вон плохи. Но... между прочим... посмотрите, Николай Матвеевич, как во­ круг хорошо. Давно мы с вами не были летом в лесу! А нуте, давайте за-