Сибирские огни, 1960, № 12

И они ее сломали. Плита треснула в нескольких местах... Много неизвестного таит в себе конструкция всякой принципиально новой машины. В ней всегда находятся такие детали и узлы, все качества которых не­ возможно заранее рассчитать и предвидеть. И тогда не остается другого выхода, как изготовить деталь, узел или даже всю машину, дать сверхпредельную нагруз­ ку отдельным ее элементам, чтобы на практике выяснить неподдающееся расчету... В новом прессе неясна была прочность отдельных участков плиты, весьма сложной по конфигурации. На модели она треснула именно в «подозрительных» местах... Со стороны это выглядело довольно странно: творцы пришли в восторг от поломки собственного творения! Были произведены дополнительные расчеты, и теперь плита уже имела га­ рантию прочности при любых режимах работы. На этом, в феврале—марте 1960 года, мы закончили очерк. Перед тем, как отдать его в редакцию, решили показать Глухареву, Василь­ еву, Роженко, Фомину и другим заводским товарищам. Иосиф Роженко настойчи­ во просил: — Не пишите, пожалуйста>о нас. Ведь еще столько работы впереди... — А если результаты будут неважными? Вы откажетесь от создания нового пресса? Роженко возмутился: — Ну, что вы! Машину-то мы сделаем. Никуда она от нас теперь не уйдет! — Почему же нельзя писать? — Нескромно, — отвечал Роженко. — В совнархозе нас и так упрекают в нескромности. А мы в местной газете сняли из полосы заметку о нашем прессе, даже не читая ее. Фотографа выпроводили... На помощь Роженко пришел Васильев. — Пока не испытаем вторую модель — печатать нельзя, — категорически заявил он, — еще ничего не вышло... Ему возражали: — Вышло, дорогой Борис Петрович, вышло! Уже получилось нечто более важное, чем даже ваш пресс или любая машина! Родилось новое, коммунистиче­ ское в отношениях людей, в их сознании. Родились рабочие с мышлением инже­ неров и выросли инженеры с настоящей рабочей душой. В этом своеобразном «атоме» заключена невиданная сила. И разве можно об этом молчать, не радо­ ваться! С этим были согласны директор и парторг, но когда мы остались одни, Бо­ рис Петрович как-то особенно проникновенно, по-человечески, без всяких «аргу­ ментов» попросил: — Ну, подождите немного. Не печатайте. Если бы вы знали, как мы вол­ нуемся... Впрочем, вы не инженер и вам не понять до конца... Я положил рукопись в стол на три месяца. Теперь не жалею об этом. За это время довелось увидеть настоящие радости и муки технического творчества, наверное, более сильные, чем муки художника, потому что инженер при всех про­ чих равных условиях рискует не только собственным трудом, килограммом бумаги или куском холста, а десятками миллионов рублей народных денег. Сделать вторую, действующую модель означало создать, по сути дела, на­ стоящую машину, усилием в две тысячи тонн. ...Когда-нибудь придется изготовлять модель корабля для полета на Луну. Может быть, она будет не меньше сегодняшнего «ТУ-104», будет летать быстрее ' и дальше, но все равно это будет лишь модель. Так и тут. Двухтысячный пресс оригинальной конструкции украсил бы любое производство. Он мог бы делать пол­ ноценные и нужные вещи. Но в данной ситуации это была лишь модель, при­ званная подтвердить или отвергнуть принципы и расчеты сверхмощного пресса.