Сибирские огни, 1960, № 12

■один из молодых авторов прочитал рас­ сказ о том, как охотник загнал медведя в дом, как медведь провалился в под­ полье. Руководитель кружка заявил, что рас­ сказ написан на нелитературную тему, что в его основу ■и т ож е н нелитератур­ ный случай. На такой теме невозможно построить настоящий полноценный рассказ. — Почему? В ответ руководитель развел руками. — Ну, знаете ли! Вкус надо иметь. Писатель должен чувствовать, из чего можно сделать рассказ, а из чего нельзя. И в самом деле, почему? Да потому, что задача писателя — об­ общать явления, находить типическое, общее, сходное, а здесь берется событие редкое, исключительное, неповтори­ мое. Писать можно обо всем. И о медведе в подполье. Однако хорошо это удастся сделать лишь в том случае, если в этом необыкновенном событии писатель уви­ дит что-то такое, что роднит его с други­ ми событиями, если он, скажем, изобра­ зит охотничий азарт или переполох в деревне и таким образом перенесет наше внимание с явления неповторимого на явления обыденные, повторяющиеся. Теперь представьте невероятное: вдруг стало обычным делом, что все охотники стали загонять медведей в подполье. Дня без этого не проходит. Очевидно, что теперь об этом будут писать и стихи и рассказы. Медведь в подполье станет героем многочисленных водевилей и оперетт. В «Крокодиле» то ■и дело будут рисовать медведей, хозяй­ ничающих под полом среди горшков и банок. Само собой разумеется, что уче­ ные тоже займутся этим явлением. Пока явление было исключительным, никто им не интересовался. Зачем людям знать о том, что больше никогда не слу­ чится? Однако как только это явление стало обычным, повседневным, так сразу же и возникла потребность понять его, и поэтому им заинтересовались и худож­ ники, и ученые. В редакциях частенько можно услы- ■шать такие разговоры. Литсотрудник (автору): Ваш рассказ никуда не годится. В жизни так не бы­ вает. Автор: Бывает. Я все прямо с жизни списывал. Не верите? Да я вам свидете­ лей позову. Я ж того медведя сам видел. Так прямо в подпол и бухнул. И литсотрудник, и автор недовольны друг другом. Литсотрудник чувствует, что в рассказе что-то неладно, что он не вызывает доверия, даже скучен, несмот­ ря на удивительные события, описанные в нем. Что же касается автора, то он уходит из редакции, искренне убежденный, что сотрудник, с которым он беседовал, ни черта в литературе не смыслит. Ну как же! Медведь был. Настоящий. Бурый. А ему говорят, что медведя не было. В самом деле, почему литсотрудник осмеливается говорить, что рассказ с медведем неправдоподобен, когда в нем все истинная правда? Откуда он знает, что в жизни было, и чего в ней не было? Однако речь идет не о подлинности собы тий, но совсем о другом — бывает так в жизни или не бывает. Нам нет никакого дела, был ли в действительности Онегин, стрелялся он с Ленским или не стрелял­ ся. Нас интересует другое: имел ли место ряд подобных явлений, были ли Онеги­ ны и Ленские? Были. И это оправдывает картину, нарисованную Пушкиным, даже если никогда и не было в точности та­ ких героев. А вот в случае с медведем дело об­ стоит иначе. Нет ряда явлений. Было всего лишь одно «событие», которое больше никогда не повторится. Оно не подкрепляется нашим повседневным опы­ том, хотя в нем и описана чистейшая правда. Прав оказался литсотрудник. Описать истинное происшествие — еще не значит написать правдивый рас­ сказ. Гончаров писал Дбстоевскому: «Долж­ но быть, я не совсем ясно выразился в письме моем, что вызвал Вас, многоува­ жаемый Федор Михайлович, на серьез ное возражение по поводу типа попа. Я никак не хотел сказать, что... он не су­ ществует или неверно написан у Вас. Я полагал, что его могут принять за шарж... (он и курит непомерно, и чертей призывает, и хвалит гражданский брак), он же, с другой стороны, и франт, весь в брелоках, опрыскан духами и напоми­ нает французского модного аббата бур- боновских времен. Вы говорите, что он не шарж и не вы­ думка, а снят Вами с действительности, как фотография. Может быть, именно в этом и заключается причина, что из него не вышло (на мои, впрочем, глаза) типа. Вы знаете, как большей частию, в дейст­ вительности мало бывает художествен­ ной правды и как (это Вам лучше других известно) значение творчества именно тем и выражается, что ему приходится выделять из натуры те или другие черты и признаки, чтобы создать правдоподо­ бие, то есть добиваться своей художест­ венной истины». Значение художественного произведе­ ния не только в том, как писатель изо­ бразил то или иное явление, бледно или ярко нарисовал его, но еще и в том, на­ сколько распространено это явление, ина­ че говоря, велик ли тот ряд явлений, к которому он прикоснулся. Одно дело, когда писатель изображает события ред­ кие, далекие от нашей повседневности, и совсем другое, когда он касается явле­ ний, с которыми мы встречаемся каждый день и каждый час. Настоящие писатели прежде всего ра­ ботают над темами, значительными об-