Сибирские огни, 1960, № 12

Его потное лицо стало белым. — Вот это я и хотел увидеть. Можешь сесть, цуцик. Я круто повернулся. Тишина еще висела, когда я сказал ему со своего места: — Ты покусал бы язык, если б знал, что строит эта пехота за протокой. — Известно, что — солдатский сортир на двенадцать персон, — угрюмо отозвался Збарский. И я не сдержался. Выпалил. Дал сдачу, блеснул осведомленностью о стро­ ительстве объекта. И, казалось, взлетел в глазах Маши. Победа! Враг ошарашен, подавлен. Вот она какая, эта распехотная пехота! Так случилось непоправимое. И самое горькое — я не сразу это понял. — Такой бы вести лежать на месте, — выкрикнул Васькин дед с какой-то особой смешинкой, в голосе и тут же забил, захлопал в гречневые ладоши, за- притоптывал, заотталкивался одной ногой, вращаясь на другой, и неожиданно запел, — не по-старчески озорно и громко... Небо уже было седым, с краснинкой на востоке, когда я отправился прово­ жать Машу. Мы шли вдоль железнодорожной насыпи — рука в руке. На свето­ форах горели чистые ясные огни, резко пахло оттаявшей землей, шлаком, где-то дышал паровоз, неровно и редко, будто отдуваясь, выравнивая дыхание. На душе было хорошо, празднично, но в глубине ее жила непонятная и необъяснимая внутренняя неловкость. Под насыпью затарахтел ходок, замелькали спицы. — Эг-гей, Jlexa! Сойди на минутку, — крикнул кто-то с ходка. Голос был знакомый. Я попросил Машу обождать меня и быстро сбежал на дорогу. — Тпр-у-у-у! — властно тпрукнул тот же голос, и с ходка, скрипнувшего рессорами, спрыгнул Степан Хворов, кузнец совхоза «Привольный». Как и мы с Машей, он возвращался со свадьбы. В ходке что-то белело, наполовину прикрытое полушубком. — Дарья. Жена, — объяснил Хворов, перехватив мой взгляд. — То спит, то дремлет... Есть разговор, Алексей... (