Сибирские огни, 1960, № 12

В огненном шаре, а его диаметр несколько километров, все вещества перестают существовать. Нейтроны, протоны — все по отдельности, все в хаосе, температу­ рамиллионы градусов. И продукты взрыва разносятся на тысячи километров. Может быть, следы их будет легче найти в Антарктиде, чем здесь. Да и масса распылившегося вещества при обычном составе метеорита — сотни тысяч, быть может, миллионы тонн, а при ядерном взрыве — только тонны. Нет, металломет- рия и ядерный взрыв не совместимы. — А радиометрия, может ли она окончательно подтвердить гипотезу о ядер­ ном взрыве? — обратилась Галя Колобкова к Плеханову. — Трудно сказать... — Почему? <— Хотя бы потому, что вероятность обнаружить следы радиоактивности че­ рез полвека ничтожно мала. — На что ж тогда мы рассчитываем? — удивился я. — На журавля в небе,— усмехнулсяПлеханов.— На то, что день был без­ ветренный, что крупные осколки взрыва выпали здесь же или поблизости. Что в их составе находились долгоживущие изотопы. Что в результате вымывания эти изотопы далеко не рассеялись. Что их активности достаточно для наших полевых приборов... — Да ведь так легче в стоге сена найти иголку! — Пожалуй, да. Но предложи что-нибудь другое! Мы ведем научное иссле­ дование, а в науке решающим является метод. Метод изучения радиоактивности в районе падения, конечно, не идеален. Но ведь много-то мы не знаем. Да что мы — никто не знает. Приходится собирать данные по крупинкам. Полвека — все же не шутка. — Значит, если обнаружим спад радиоактивности от центра к периферии, то мы попали в точку, схватили журавля за хвост? — Нет, даже и это еще не окончательный ответ. Такая картина может быть и за счет бедных радиоактивных руд, а также из-за выпадения осадков. Ведь этими испытаниями всю Землю загадили. Почем знать, может быть, здесь выпал радиоактивный дождь. Вот если бы удалось обнаружить следы наведенной актив­ ности, тогда вопрос решался бы категорично. — Что это за «наведенная» активность? — поинтересовался я. — Если был здесь ядерный взрыв, причем, на небольшой высоте, то поток нейтронов мог вызвать превращение одних элементов в другие. Так могли образо­ ваться радиоактивные изотопы калий-40 и углерод-14. И если бы удалось их обнаружить в повышенных количествах, вот тогда бы вопрос решался прямо: ядерный взрыв! — А что-нибудь другое может вызвать такую же картину? — Конечно, — вступил в разговор Журавлев. — Например, взорвался урановый котел, который построили здесь лет сто назад, или облучали окрестно­ сти синхрофазотроном. Но это ведь исключено! Тут другое важно. Взрыв должен быть низко над землей. Нейтроны сравнительно быстро поглощаются воздухом, и уже через несколько километров поток их настолько ослаблен, что вряд ли удаст­ ся обнаружить его следы. — А взрыв, пожалуй, был не низко, — вставил свое слово Дима Демин. Он прикрыл глаза, брови сошлись к переносью. — Я прикидывал по расстоянию ви­ димости световой вспышки — что-то около полутора десятков километров полу­ чается. — Да, и по вывалу тоже, — добавил Журавлев. — Ведь радиус однотипных разрушений и высота взрыва примерно должны быть соизмеримы. Непременно соизмеримы! Постепенно умолкали разговоры. Все понимали, что дискуссиями противо­ речивую полувековую загадку не решить. Догорал костер. — Ну, а как же быть со звездным кораблем? — спросил кто-то. Плеханов, задумчиво глядя в костер, произнес: