Сибирские огни, 1960, № 12

по которым непременно должно искать встречи с Невельским. Шхуна пой­ дет в Де-Кастри и Хади... «Да, нелегок путь открывателя,— думал он.— Быть моряком-офице- ром на южном море или плавать между европейскими портами, рисовать­ ся перед женщинами и ухаживать за ними на берегу, или особенно на пас­ сажирских судах, где флирт неизбежен, это ли не занятие для бездельни­ ков, именующих себя моряками. Ведь на берегу чуть не каждого моряка считают подобной тварью, охочей до удовольствий». Хороший урок дала ему Екатерина Ивановна. «А я со всеми офицера­ ми нашей эскадры до сих пор тоже считал себя чуть ли не героем. Нет, право, полезно на родине побывать, после роскошных портов и европей­ ских колоний познаешь ты, как еще много и много должен трудиться для того, чтобы сметь называться русским». «А матросы довольнешеньки, что побывали в России, у своих, и на­ долго пошли теперь рассказы в жилой палубе». Под парами, к вечеру другого дня, вышли из лимана. — Обратно по знакомому, как по писаному,— шутил Воин Андреевич. Холодало. Грозным и черным было море вокруг. Черные скалы Татар­ ского берега. Берега расходятся, все шире расступается бурное море, как бы давая полный простор шхуне. На следующий день утром Корсаков заметил, что сопки Сахалина ярко-сини, а вершины их белы. Выпал снег в горах. Днем шел дождь со снегом, потом всю ночь валил снег. Утром засияло солнце, было тепло. На прибрежных сопках лес из голых лиственниц, как иглы дикобраза. Вошли в Де-Кастри. Бухта в горах, на сопках все желто. На берегу маленький пост, два бревенчатых домика. Шестеро матросов под начальст­ вом фельдшера заканчивают постройку. Невельской еще не приходил с Сахалина. Чихачев встретил на берегу друзей-гиляков: Еткуна и Араску, цело­ вался с ними, прослезился от радости, говорил, что они спасли ему жизнь. — Ты, Колька, теперь не китобоя? — спрашивал Еткун. — Нет. — Что, пришел от капитана? Иди, Колька, кушать рыбу и матросов своих зови. И капитана тоже. Еткун повел гостей в юрту. Откуда-то появился Чумбока. Оказалось, что и он живет на этом посту. Чумбока еще никогда не видел парохода. — А где Афоня? — спросил Чихачев. — Он в Хади... Давай, Николай, опять в карты играть. Ты тогда пу­ говицу у меня неправильно выиграл. Ты сказал, я обманываю? Неверно,, ну, давай, сыграем. «Срам! — думал Чихачев.— Неужели это был я». — Колька у тебя на шхуне? — спрашивал Еткун у Корсакова.— Нас обманывал, говорил, я пуговицу неправильно выиграл. И не хочет опять играть. Ты капитан? Играй ты за него. Давай, чего смотришь?! У меня Не­ вельской приятель, тоже со мной играл в карты, не обманывал!. На другой день Корсаков, оставив письмо на имя Невельского, от­ правился к Сахалину за углем. Днем темно, бушует море, грохочет, пе­ нится, временами валит снег, на палубах сугробы, потом хлещет дождь и все обледеневает. Корсаков подолгу сидел у себя в каюте. Был у него любимый брат де­ вятилетний Коля. Воин Андреевич писал домой из Африки, Индии, Япо­ нии. Коля бредил путешествиями, мечтал побывать в разных странах. Римский-Корсаков начал письмо о путешествии в Петровское. Он опи­ сал, как на берегу океана посетил единственный пункт, где и не пахнет английским духом, где в тяжелых условиях живет и трудится горсть рус­ ских. Каждую строку, он знал, прочтут Коле, и желал, чтобы тот гордил­