Сибирские огни, 1960, № 12

Где-то внизу отчим кричал: «Подхватывай, подхватывай под тот край!», а голос матери тревожно вскрикивал: «Зеркало не разбейте!» Это, наверное, тащили новый шифоньер. А бабка, забыв обо всем, ходила по комнатам с необыкновенным и к чему-то прислушивающимся лицом. Большие выцветшие глаза ее то широко раскрывались, то щурились от солнца, что заливало комнаты. Пока с шумом вносили вещи, она открывала и закрывала блестящие краны на кухне, трогала и даже скребла пальцем эмаль, дергала спуска- тель в туалетной комнате и слушала, как журчит по трубам вода, пробова­ ла, хорошо ли закрываются двери, окна, и, наконец, распахнула дверь балкона... . С улицы сразу хлынули запахи весны: свежести, тающего снега, зем­ ли и тополевой смолы. Ермолиха, поправив платок, шагнула на площад­ ку балкона и сразу же круто остановилась, положив сухие руки на перила. Минька вышел за ней и замер тоже. Вот это да! Солнечный город раскинулся перед ними во всей своей утренней чистой красе. Кварталы краснокрыших домов уходили от Иртыша. Ровной зеленовато-серой нит­ кой бежали молодые посадки. Маячили краны строек, слева пересекали улицу нарядные вагоны трамвая, а прямо, за низкими, прижатыми к зем­ ле домишками, открывалась река — и за ней снова бесконечные стройки и дальняя даль полей. — Гли-ко, Миня...— шепнула бабка. Вот она — огромная, сверкающая всеми красками жизнь. Вся — новая, вся — для всех! — Гли-ко, гли-ко, Миня!— ликующе шептала бабка, отыскивая внука рукой и придвигая к себе. — Видишь? Видишь?..