Сибирские огни, 1960, № 11

бои родилось чувство, похожее на страх. «Шестнадцатиметровые мачты на переезде неровня этим столбикам. В такую погоду туда не влезть». Внезапно вспомнилось сухое тепло «козла», усыпляющее гудение трансформаторов и хитрые узкие глаза диспетчера. Эх, ты, бронтозавр, — усмехнулся Спиридонов, вспомнив прозви­ ще, которое прилипло к Василькову еще до войны и следовало за ним как тень. Взбираясь на крутую железнодорожную насыпь, Спиридонов по­ скользнулся и присел, подсеченный острой, короткой, как укол, болью в позвоночнике. «Еще чего не хватало», — с досадой подумал монтер. Стараясь не делать ни одного движения, он прождал две минуты. По­ том поднялся и, потуже стянув монтажный пояс, зашагал по шпалам. Без малого пятнадцать лет Спиридонов таскал в себе осколок. Беспокоил он мало, но при сильной усталости или нервном расстройстве мог напом­ нить о себе очень жестоко. Врачи настойчиво советовали переменить ра­ боту. Петр упрямо не соглашался. — Люди без ног самолетами управляют, слепые книги пишут. А я с руками, с ногами по столбам лазить не смогу, что ли? Чтобы не думать обо всем этом, Спиридонов стал пристальнее вгля­ дываться вдаль, ловя редкие мгновения, когда ветер предательски зати­ хал перед новым взрывом ярости. Мелькнул изумрудный глазок светофора. Петр усмехнулся: «По зе­ леному шагаю, как срочный груз». И опять подумал: «Интересно, кто в такую погоду согласится лезть на высоту?» Прислушиваясь к надрывному стону телеграфной линии, Спиридонов отчетливо представил себе высокие свечеобразные мачты, жалобно скри­ пящие в своих проволочных бандажах. Еще издали монтер убедился: авария на переезде. Переметаемый по­ земкой настил освещали прожекторы только одной мачты, но света было достаточно. Монтер обрадовался: все получилось удачнее, чем он предполагал. Ни на какой столб лезть не надо. Больничные провода «отключил» ветер. Концы их уже замело. Петр подошел к мачте и попытался рассмотреть, что делается с линией, но кроме рвущейся куда-то снежной массы да сно­ пиков искр, летевших от схлестывающихся проводов, ничего не видел. Впрочем, теперь это неважно. Сейчас он звякнет бронтозавру, и его миссия кончится. Переезд освещен, а с больницей ничего не случится. Беззвучно насвистывая «Землянку», он направился к будке: «Операцию, если надо, и при свечке сделают. Мне вовсе с каганцом когда-то делали». Но странное дело,— при виде телефона Спиридонова охватила нере­ шительность. Он заторопился и спросил сторожа переезда: — Это что, общий телефон? Старик, разомлевший у раскаленной печи, недоуменно взглянул на монтера. — Ты, мил человек, запамятовал, наверно? Разов, чай, сто звонил... А потом, когда в избу заходят, — здоровкаются. — Извини, дед. Здравствуй. Спиридонов снял трубку и задумчиво, путая цифры, стал набирать номер. А в сознании против воли возникала другая бурная ночь... И тогда сначала все было спокойно, а потом вот так же неожиданно налетела буря. Ярко-красные взрывы снарядов словно перемигивались с мертвыми отбле­ сками ракет. Первый номер Иванов сказал: «Я эту артиллерию знаю. Она любит в вилку брать. Один недолет, один перелет, третий в точку». Должно быть, так и случилось. Спиридонов очнулся не в окопе, а по­ чему-то на бруствере. Ни первого номера, ни пулемета не было. Ни од­