Сибирские огни, 1960, № 11

— Где же это он? Ведь он плавал отлично. Вот судьба... —Чихачев-- на минуту задумался. — Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Хотя новости были неприятны, но разговор живой и радостный, и Овсянкин держался с Чихачевым куда проще, чем с Невельским. Геннадий Иванович кончил читать. По выражению лица его Чихачев понял, что письмо не содержало приятных известий. — Комедию они собрались разыгрывать, — проговорил Геннадий Иванович. — Но тут не до комедий! Это пытка,— с отчаянием в голосе- воскликнул он, потрясая письмом. —Отчаяние возьмет! Да что вы, мич­ ман, со мной дурака валяете, — вдруг грозно глянул он. — Строите из., себя бог знает что. Извольте говорить ясно, что за филькину грамоту при­ слал мне ваш лейтенант Лихачев? — Мне приказано сказать, что в дополнение к этому письму,— опять принимая официальный вид, отчеканил Овсянкин, со страхом- глядя на Невельского,— сказать ничего не имею, ваше высокоблаго­ родие! — Николай Матвеевич! Что же это?—обратился Геннадий Ивано­ вич,— Лихачев пишет, что офицерам и матросам запрещено сходить в- Петровском и сноситься с нами. Да что вы, нам войну объявили? — В самом деле, что это, Алексей? — спросил Чихачев. — Мне приказано сказать, что ничего не имею добавить... «Видно, сильно настроили тебя против нас,— подумал Невельской,— такой славнецкий малый, лихой моряк, а смотрит зверем. Да, видно, не­ мало извели бумаги за зиму, чтобы оплевать наше дело. Ну, малый, я из тебя и из твоего Ивана Александровича попытаюсь этот дух выветрить, а если не поддадитесь, — вышибу». — Пишет, что прибыл груз в четыре тысячи пудов и что я должен немедля выгрузить его своими силами. И что мне на службу доставлено- два офицера. Это все! Я ждал, что командир русского корвета, прибыв на пост, где люди с нетерпением ждали его так долго, съедет сам. И рад был бы ему несказанно. А вместо этого вы привозите краткое письмо, из кото­ рого ясно, что я не получу груза, он нам не достанется, он не для нас! У нас сил нет выгрузить четыре тысячи пудов. Да и неясно, прислан ли* корвет в мое распоряжение или только вы доставили груз? — Так точно, в ваше распоряжение до первого августа. «До первого августа, когда сегодня восемнадцатое июля»... — Что за утайки и официальности, господин мичман? Да что вы,, мичман, смотрите букой! Не сметь здесь разыгрывать передо мной пар­ ламентера, вы не во вражеском стане! Говорите все прямо и откровен­ но.— «Мы в отчаянье! У нас голод! Последняя корова пала!» — хотелось, сказать. — Почему вы прибыли с корветом и встали на таком расстоянии, как будто тут вражеская страна и вот-вот вас начнут бомбардировать?.. Что же вы молчите? И почему Иван Александрович сам не съехал? Или он тоже боится утонуть? Так не надо было становиться за пять пушечных выстрелов. — Он, как командир судна, не обязан... — Я знаю, что он не обязан... — строго и холодно перебил Невель­ ской. —Но ведь мы ждали... Мы все... Целый год, господа... — Невель­ ской разволновался. — В прошлом году вы так много сделали для нас, это давало надежду. Чихачев стоял насупившись, внутренне теряясь, как человек, два прия­ теля которого ведут разговор к опасной и серьезной ссоре. Он тоже не по­ нимал, почему так ведет себя командир судна. — Уверяю вас, Геннадий Иванович, если бы Иван Александрович и захотел съехать, то не смог бы... — краснея и сбиваясь с официального- тона, ответил Овсянкин. — Ну что ты говоришь... Я думаю, что тут нечего считаться, — с уко­