Сибирские огни, 1960, № 11

едва вошли они в юрту, как с кана, из-под одеяла, вылез знакомый, долго­ вязый, сухой старик с бородой из нескольких длинных седых волос. — Дедушка Кота? Ты как сюда попал? — удивился Чумбока. — Как же! — отвечал старик. — Я торопился, чтобы рассказать тут новости, что едете вы, что надо вас встретить! Протоками раньше проехал. Только немножко замерз. Когда сели за столик и собрались почти все жители стойбища, Кога потихоньку сказал Чихачеву: — Все здешние люди сухари очень любят! Чумбока испуганно глянул на Николая Матвеевича, Афоня с гневом на Чумбоку, тот на Когу. Чумбока стал уверять старика, что сухарей больше нет.., * * * Через неделю приближались к устью Горюна. Ехать в нарте нельзя, снег рыхлый, велики сугробы, собакам трудно, приходится помогать. У Чи­ хачева сбиты ноги. В мешке — остатки сухарей. Афоня от своей порции отказался ради него. В одной из деревень остановились отдыхать на два дня. Чумбока, желая искупить свою вину и пополнить запасы продовольствия, сходил с хозяином на берлогу и убил медведя. Теперь есть свежее мясо, но зверь царапнул Чумбоке ногу, и она болит. . А надо спешить. Еще неизвестно, когда доберешься в Де-Кастри. Чихачев помнит приказ: там надо весновать, сделать опись залива. Могут появиться иностранные суда. Надо было выяснить направление хребтов, рек, показать мест­ ным жителям, что мы хозяева края. Все это он добросовестно исполнил на Горюне и на Амгуни. Наконец небо прояснилось, ветер стих, солнце засверкало на снегу. Путники снова побрели, пробивая упряжке дорогу лыжами. Вечером опять ночлег в деревне. Тут почти устье Горюна. У одной из юрт стоят широкие нарты, на них тюки и сверху красная дуга. Сытые, рослые собаки залаяли на приехавших. — Пистолеты у тебя, Николай, заряжены? — спросил Чумбока. — Заряжены. — Маньчжуры тут. Это их собаки. У Чихачева не было страха. Он так устал и так был раздражен, что готов хоть сейчас драться и стреляться. Напади только маньчжуры, он бы им показал. Но он понимает, что надо не драться, а завязывать дружбу, договариваться о торговле. Вышли маньчжуры в шапочках, с длинными косичками. Они сами напуганы и усиленно кланяются. Один из них, румяный толстяк, улы­ бается широко. / — Знакомая компания! — обрадовался Чумбока. — Встречал их прежде? — спросил Чихачев. — Встречал. На Тыре, когда там был капитан. Они купцы, путе­ шествовали с маньчжурским чиновником вместе. Николай Матвеевич чувствовал, тут надо держать ухо востро. — Так ты из Некая? Капитана приятель? Ае-ха! Пойдем к нам в гости, будем тебя угощать, — говорил худой усатый маньчжур в длинном черном ватном халате. В юрте на столике появилась водка, табак, горячие паровые пампуш­ ки, каша с маслом. Маньчжур в черном халате велел работнику оттаять жареную курицу. «Какая роскошь», —думал Чихачев, невольно проникаясь симпатией к новым знакомцам. Маньчжуры путешествовали с комфортом, у них все 55