Сибирские огни, 1960, № 11

своему начальнику. Разговаривая с дедушкой Иренгену, взял его за де­ ревянную раскрашенную пуговицу и стал ее вертеть, но не так ловко, как Невельской, и чуть не оторвал. Чумбока с утра обсуждал с родственниками семейные дела. Они по­ клялись друг другу, что старая вражда забыта. Время от времени в их компании раздавался дружный смех. Афоня вошел с постромками в руках. Сегодня на нем все обязанно­ сти по хозяйству. Тунгус накормил собак, исправил нарты и сейчас сел чинить ремни. Он слушает, что говорят горюнцы, иногда вставляет на­ смешливое словцо в общий разговор. Чихачев решил, что теперь остается срисовать хребет, видимый с ре­ ки, но для этого придется забраться на какой-нибудь холм. Он взял бу­ магу и вышел вместе с Афоней и с мальчишками, которые взялись ему. найти место, откуда горы хорошо видно. — А что он кушает такое, грызет крепкое, как камень, и мочит во­ дой? — спросил дядюшка Дохсо у своего племянника Чумбоки, едва за­ крылась за Чихачевым дверь. — Это сухари! — ответил Чумбока. — И ты кушаешь? § — Как же. Я же теперь русский. — 'А нельзя ли нам попробовать? — осведомился долговязый Кого. Чумбока развязал мешок и дал родичам по сухарю. Стали прибегать дети из соседних юрт, а за ними женщины и мужчины. Все хотели сухарей. Пришлось дать и им. Чумбока расхваливал все русское. Через час, когда Чихачев и Афоня вернулись, тунгус заметил, что ме­ шок с сухарями опустел более чем наполовину. — Это ты родичей угощал? — Да... — Разве ты не знаешь, что Николай не может жить без сухарей? Об­ радовался, что к родственникам приехал, начал их угощать! Зачем ты су­ хари роздал? Что ты будешь теперь делать, если Чихачев помрет от голо­ да, что скажем капитану? Они говорили с Чумбокой по-гиляцки. Присутствующие в юрте не по­ нимали их, но замечали что-то неладное. — Вкусное какое угощение! — сказал вошедшему Чихачеву дядюшка Дохсо, показывая на огрызок сухаря. Тут и Николай Матвеевич увидел опустевший мешок и все понял. На душе вскипело. Но вспомнил про обы­ чай местного гостеприимства. Чумбока не раз говорил, что маньчжуры, приезжая, угощают всех водкой, а у Чихачева водка была только на слу­ чай болезни. А цвелые морские сухари привели тут всех, кажется, в во­ сторг. Может быть, и в самом деле стоило угостить... Надо сдержаться, нельзя выказать досаду. Его с детства воспитывали, вырабатывали уме­ ние скрывать свои чувства, быть сдержанным. Он улыбнулся и сказал хозяевам, что ему очень приятно, если угоще­ ние понравилось. — Вот видишь! — сказал Чумбока, обращаясь к Афоне, хотя у него и скребло на душе. Он с опозданием, но сообразил, что наделал. Афоня молча завязал и убрал мешок подальше. На другой день двинулись вниз по Желтой реке и вышли на Горюн. К вечеру снова началась пурга. Слышался шелест снега, несущегося по сугробам, и грохот невидимой в его потоках тайги. — Сюда, сюда! — кричал Чумбока, хватая вожака за хребтину и постромки и поворачивая его к берегу. Где-то во мгле послышался собачий вой. Вскоре подошли к стойби­ щу. Собаки оживились и, напряженно упираясь задними лапами, потащи­ ли нарты по обледеневшему берегу куда-то вверх. К удивлению путников 54