Сибирские огни, 1960, № 11

Но почему он не возвращается с Сахалина? Нашел ли он то, что хотел? Катя прекрасно понимает, сколь важен уголь. Развитие Англии, бле­ стящее и беспримерное, произошло не только по причине доблести и трудо­ любия ее жителей, но и оттого, что там в земле уголь и руды. Она об этом слышала и читала. Как важно открыть уголь для нашей экспедиции, для будущего России, для счастья всех! Если бы это в самом деле удалось! Как бы обра­ довались в Петербурге. Уголь у самого побережья, выходы его открыты, это удобно, дешево добывать! Каменный уголь для будущего тихоокеан­ ского флота! Какой переворот создаст это в умах тех, кто еще не понимает великого значения деятельности мужа и его сотрудников. Тогда осущест­ вится его мечта о постоянном пароходном сообщении между устьями Амура и Штатами. Ей всегда неприятны мысли о том, что в Петербурге многие не хотят понимать мужа. Но император милостив к нему! Государь знает его и лю­ бит! Великий князь Константин ему покровительствует. Чего же еще? Как обрадуется его высочество открытию угля на далекой окраине. Отрадно подумать, что есть на свете Петербург, величественный и справедливый. Со временем муж ее будет возвеличен там, признан как ге­ рой, его подвиги станут очевидны. Каким драгоценным вкладом в умствен­ ную жизнь общества будут его открытия! Даже Катины слабые и наив­ ные попытки изучать язык местных племен и внедрять просвещение и че­ ловечность могут быть поняты там и приняты с сочувствием. Там, конеч­ но, поймут, почему она пошла за мужем на край света и старается трудить­ ся, как проповедует Жорж Занд. Как бы желала она явиться в Петербург с сыном, рожденным на берегах Охотского моря! И есть на свете блестящий Париж, в котором Катя никогда не была, но она мечтает быть там. Это затаенное желание, конечно, ис­ полнится. Разно судят о Франции и французах. Одни говорят, что французы — развращающий яд. Они побеждены, величия былого нет. Но они еще очень опасны. Говорят, что у них нет собственного могущества, но они восполняют его умелыми политическими интригами. Теперь они флиртуют с сильной и жадной Англией. Бывший Катин жених — француз, блондин, тонкий, высокого роста, ловкий... Да, это яд! Как он танцевал! Он неглуп, прекрасно воспитан. Теперь ей многое неприятно вспоминать... Но Франция — страна разума, света, великих мыслителей, артистов, художников, революционеров, вели­ колепной промышленности и артистического умения жить. Хотелось бы видеть торжественные бульвары Парижа, суету блестящего города, из ко­ торого на весь мир идут не только туалеты, духи и искусственные цветы, но и великие идеи. — Катя, гилячка пришла, — говорит Дуня. У Лаолы в руках дочерна засаленный берестяной туес с мороженой клюквой. За полу ее халата держится маленькая дочка с заиндевевшими кудрями. Гостья отдала клюкву Екатерине Ивановне. — Муж не едет? — Нет. Хорошо! Я люблю, когда мужиков нет! Одной хорошо, правда? — Да... — нехотя отвечает Катя. — Черт бы их побрал, моих мужиков, так надоели! А ты все боле­ ешь? Ой, худо, худо! — гилячка из сочувствия придала кислое выраже­ ние своему лицу. Лаола сама в положении, но мучения Кати заботят ее сильней своих.