Сибирские огни, 1960, № 11

В казарме тоже топали и стучали, слышался хор и бубны. Позь пошел, туда. ...Поздно вечером у Невельских опять обсуждали дела. — Губернатор дал мне слово, — говорил Геннадий Иванович, — что весной по Амуру спустится сплав, доставит людей, продукты и товары. Надо ждать! Это требует крайнего напряжения сил. Нам обещан крейсер для сторожевой службы! Для описи южных гаваней— паровое судно с паровыми катерами для промеров лимана... Инструмент и оборудование для кузницы, понемногу начнем здесь судостроение. Товары обещаны, будем торговать с маньчжурами. Господа, за славу России, за госу­ даря!.. — Но, господа, наш долг любить государя и отечество, а действовать по своему разумению. Надо смотреть трезво, может случиться, что для нас ничего не будет сделано! Поэтому я сам составляю чертеж ботика, который начнем строить как только позволит погода. Ничтожность, средств, которыми мы располагаем, очевидна. Между тем мы должны про­ должать исследования. Ваши открытия, господа, это начало всех начал. Дмитрий Иванович разрешил пограничный вопрос, в этом основа, фунда­ мент будущего. Мы держим устье в своих руках крепко. Кто сунется — рыло разобьем. Теперь исследовать, а потом и занять Де-Кастри, Кизи, Сахалин. Я говорю все это вам не как подчиненным. Я не смею принуж­ дать вас совершать действия, которые мне, как начальнику экспедиции,, запрещены и не соответствуют воле правительства. Каждый из вас имеет формальное право отказаться... Погодите, погодите, господа. Дайте дого­ ворить... Ваш патриотизм и доблесть, выказанные вами в предыдущих исследованиях... — Я прошу вас, Геннадий Иванович, — пылко воскликнул Бошняк,. — послать меня в самую трудную экспедицию! В то время, как другие делают великие открытия, он воюет в казарме- с крысами и считает пайки и порции водки! Конечно, и это важно. Но тяж­ ко отставать от товарищей. — Цель еще далека, — говорил Геннадий Иванович. — Условия, в ко­ торых мы находимся, тяжелы, но останавливаться нельзя. Наперекор ло­ жным взглядам ученых и правительства, которое ставит нам препятствия, и готово уничтожить нас, — он заволновался, чувствуя, что не сдержал­ ся, что не должен был так говорить, — но не считаясь ни с какими ложны­ ми предубеждениями, бесстрашно доказывая истину, мы откроем глаза всем. Я говорю вам потому, что мы должны воодушевлять друг друга и наших людей. Я, не задумываясь бы, отдал жизнь, но дело требует, как я вам тысячу раз говррил, не глупой смерти, а сохранения всех наших сил... Екатерина Ивановна поражалась, как он умел передать окружающим свое воодушевление. Она гордилась им. — Господа... Раздался выстрел. Все встрепенулись. Воронин быстро вышел. Послышались голоса, дверь отворилась, и с Ворониным вместе появились гиляк и казак Парфентьев. Невельской узнал гиляка. Это Чумбока, старый знакомый и знамени­ тый проводник. — Письмо от унтер-офицера Салова, — сказал штурман, подавая па­ кет капитану. — Под Николаевском восстание гиляков. Хотят уничтожить наш пост... Все вскочили. — Спокойствие, господа! — сказал капитан. — А ну, Чумбока, что случилось?