Сибирские огни, 1960, № 11

казарма. Сложили ее из сырых бревен и сообща сушили «своими костя­ ми». За казармой — лес. Под обрывом внизу огромный лед застывшей реки. Насолили черемши, из Петровского доставили бочки с капустой. Ры­ бы насолили и навялили, стоят с ней самодельные ушаты. Слава богу, что осенью прибыли из Охотска две женщины — жены казаков. Вся команда их встретила с радостью, убирали к их приезду ка­ зарму. Эти жены нижних чинов содержали помещения в чистоте, ходили за .двумя коровами. Вечерами обязательно — песни, пляски, чтобы народ не чах и не зяб. Каждую неделю— баня. Бошняк полюбил простую баню: и отдых, и удо­ вольствие. А потом по чарке водки. День и ночь пушка наготове, как веле­ но, и при ней часовой. Коля Бошняк начинал постигать поэзию подобной жизни. Но вот те­ перь, когда получил приглашение на праздник в Петровское, появилось такое чувство, как будто его из тюрьмы отпускали в родную семью. Надо­ ело ему в сырой казарме думать про все эти караулы, рубку леса, черемшу и капусту, вести счет свечам и салу... Начальником поста временно оставался присланный недавно Невель­ ским из Петровского бойкий и разбитной унтер-офицер Салов. Старый ун­ тер Тихонов из команды «Байкала» заболел и отправлен в Петровское. — Не беспокойтесь, Николай Константинович, — прощаясь, говорил Салов. — Будет все в порядке. Людей я здешних знаю еще по Охотскому порту. Собаки помчали Бошняка. Чуть отъехал он от поста, и не стало вид­ но строений, все снегом занесло, лишь торчит труба да виден край засеки из сугроба. Коля проезжал мимо вырубки и вспоминал свои труды с топором в руках. Он думал: «Известность можно приобрести и в Петербурге, не под­ вергая себя подобным лишениям». Он понимал, что еще придется возвра­ щаться сюда, и от этого являлись обидные мысли. В Петербурге не очень желали осуществления замыслов Геннадия Ивановича, даже государь за­ претил ему распространять влияние дальше, а он разослал повсюду экспе­ диции с объявлением, что страна наша. Что же будет? О, боже, чем все это кончится? Осенью Бошняку тоже пришлось побывать с казаком Бело- местновым в одной из подобных экспедиций. Но ему все казалось, что его как самого молодого из офицеров, да еще родственника своих знакомых Невельской бережет и в трудные экспедиции не отправляет и что успех первой экспедиции зависел не столько от него, как от Беломест- нова. ...Собаки были хороши и мчали быстро. После полудня между сопок завиделось море во льду, на косе трубы дымили. Коля глазам не верил, что подъезжает. Вот и Петровское, слава богу! Снег, слепящее солнце, крепкий мороз и такое чувство, как будто явился домой в Кострому. Там тоже сегодня ждут первой звезды. А после рождества — святки, все это так торжествен­ но и весело. «Верно, Геннадий Иванович разрешит мне святки побыть в Петровском». Невельская в шубке и Геннадий Иванович в стеганке выбежали на снег встречать Колю. «И они стали быстрые, суетливые, как гиляки, от них понабрались или это мне все кажутся гиляками?». Появился Чихачев. Тут же Дмитрий Иванович Орлов и его супруга, доктор Орлов, Воронин. Крики радости, объятия, и вот Коля за столом. Екатерина Ивановна угощает горячими пельменями из ржавой рыбы, а Геннадий Иванович смеется и рассказывает и расспрашивает. Почты, 29