Сибирские огни, 1960, № 11

каждого свое. Вот, например, для меня самое распрекрасное — моя комната. Мне все в ней нравится! Галка встрепенулась, оперлась рукой о землю. — Что правда, то правда! Комната у тебя замечательная. Чего-чего только там нет! Все стены в стеллажах, а на них и книги, и пластинки, и склянки с ка­ кими-то кислотами, и детали, и инструменты — настоящая лаборатория. Просто замечательно! Дверь открыл — свет в комнате погас, закрыл — снова горит. — Работается в ней хорошо, — сказал Валерий, но было ясно, что он дово­ лен похвалой Галки. — Увлечешься, забудешь обо всем на свете. — Вот это уже совсем другое дело. Главное в жизни — это работа, свое место в жизни. Разве не так? — Плеханов поднял голову. — Но когда работаешь так, что ни уму, ни сердцу — и самому скучно, — сказал Валерий. — Хуже этого нет ничего. — Но согласись — свою работу нужно знать хорошо. Гораздо лучше, чем все остальное. За эти годы я познакомился с ядерной физикой, радиотехникой, медициной. Сочетание нескольких специальностей, конечно, неплохое дело: я во многом могу разобраться. По-моему, человек может быть дилетантом в других на­ уках, а свою узкую специальность должен знать назубок, хорошо, основательно. — А я вот географ, а еще многого не знаю в своей науке, — вздохнула Га­ ля .— И многого мне хочется: изучить как следует фотодело, научиться писать, да многое что... Вот в прошлом году я встретилась с таким фактом, когда в газе­ те работала. Послали меня на завод написать об одной машине-новинке для гео­ логов. Мне рассказывают, а я не могу разобраться в ее устройстве... Потом прихо­ ж у в редакцию, там прочитали мое творение и сказали, как проще и понятней написать об этом. Многое еще надо знать... Словно живые, шевелятся в костре, раскаляясь добела, дышащие жаром уг­ ли. Постепенно они тускнеют, подергиваются синеватым налетом. И как-то само собой случилось, что мы запели. Я см о трю на ко с те р д о г о р а ю щ и й . Г а с н е т розовы й о т б л е с к о г н я . П о с л е т р у д н о г о д н я с п я т т о в а р и щ и . П о ч е м у ср е ди н и х н е т т е б я ? . . Песня тихая, задумчивая. Слова ее ворошат далекое, дорогое сердцу. Со всех сторон к нам вплотную придвигается таежная мгла, а вверху, над макушками деревьев, начинает светлеть небо. В ы с т р е л ы в т а й г е Утром 31 июля мы набрели на гарь. Между покалеченными старыми деревь­ ями уж е разрастался молодой подлесок. Нежно розовел вкрапленный в траву кипрейник, синели продолговатые ягоды голубики. К самой земле прилегла наь чинающая краснеть брусника. Севернее гари встала лысая гора. Мы решили взобраться на нее и осмот­ реться — нужно было точней привязаться к местности. Не отдыхая, двинулись вперед. Мелколесье сделалось гуще, сосенки частоколом преграждали нам путь, ветки злобно хлестали по лицу, и мы с трудом пробрались к горе. Вершина ее была оголенной, в каменных обнажениях. Свирепый пожар здесь начисто выжег когда-то лес. Уцелело лишь несколько сухих стволов, тор­ чащих из земли наподобие палок. Но жизнь все-таки брала свое. Уже появились первые осинки с круглыми, в ржавых точках, листьями — они зябко дрожали на ветру. На северном склоне тянулись вверх молоденькие лиственницы с нежной светло-зеленой хвоей. Мы долго не могли определить, где находимся. Вид окрестностей мало напо­ минал то, что было на карте. Тогда Плеханов достал блокнот и принялся штриха­ ми наносить план местности. Свой рисунок он сравнил с картой. — Боюсь, что мы вышли далеко к северу, — покачал он головой.