Сибирские огни, 1960, № 11

Но вряд ли кто был думать склонен в тот от беды далекий час, что и Хасан, и Барселона — все впереди еще у нас. Однако сжав ремнями строго — нет, не гранаты, — котелки! мы продвигались по дорогам, как пролетарские стрелки. 2 Когда ж проникли в глубь чащобы сибирских сумрачных лесов, оторопели: ну, еще бы, штаны прорвались до трусов, намек остался от ботинок, в мешках... они уже пусты, а тут, на грех, как залп дробинок, ударил дождик с высоты. И не спасала хвоя сосен, не утешал огонь костров... В тайгу врывалась злая осень с дождями, с бешенством ветров Вот тут кой-кто вздохнул украдкой, кто чертыхнулся невзначай. ...Но утром делали зарядку, белье сушили, пили чай. И речь о том — «вот мы и дома», хотя какой там к шуту дом! — уже звучала по-другому, и каждый вспомнил о своем: кто мял в воде штаны, кто брился, кто бечевой башмак крепил. В котлах нехитрый суп варился из тощей сельди и крупы. И пусть наш первый суп таежный был жидковат и без жиров — решили все: в тайге жить можно, таких имея поваров. — Ведь если весело желудку, и сердцу вроде веселей! — взлетела робко чья-то шутка. Ей вслед —