Сибирские огни, 1960, № 11

цом, пунцовым от ветра, и, отхлебнув глоток кипятка, стаскивает со « е н ы бала­ лайку. Потренькивая по чуть слышным струнам заскорузлыми и примороженнь пальцами, он уж е который раз напевает один-единственный куплет тем более странной здесь, на замерзающей Конде, ковбойской песенки. Ж и з н ь в с т е п и к о р о т к а и не з ам е тн а , Д н и бы с тр е й п е р е л е тн ы х п т и ч ь и х с т а й , И в п у т и , и в бою я в с е гд а о д н о п ою : « Н и к о г д а , н и к о г д а не у н ы в а й ! » После этого балалайка водружается на свое место, а Бабкин, нахлобучив шапку с ушами вразлет, поднимается в рубку нашей посудины „ппнин _и В тех местах, где Конда сворачивает особенно круто, пробиться своими лами самоходка не может. Ткнувшись в ледяное поле, отсвечивающее желто-голу­ боватыми бликами, «Украина» останавливается. Тогда вперед устр™ е™* “ у хонькая моторная лодка, приставленная к самоходке в качестве «ледокола . нее прогнувшиеся, со вмятинами железные борта. Обрызганная бьющим из мото­ ра маслом в космах синеватого дыма лодка храбро подступает к л®дов р ке Вид у нее воинственный. Но хватает этого вида только до момента, пока винт не начинает хлопать по ледяному крошеву. Мотор глохнет, и лодк а^ стан о ­ вится беспомощной. Мы хватаемся за скрученный из проволоки трос (побелевший от изморози, он прикипает к ладоням) и забрасываем коне\ ” ° Д^ самоходка вытаскивает горемычный «ледокол», и все начинается с н а ч а л а Т а к повторяется много раз. И чем медленнее мы пробиваемся вперед, тем чаще является в каюте со своим куплетом капитан Бабкин. Через несколько часов с трудом одолевается еще одно плесо. В отдалении избы деревеньки. Но тут становится ясно: наш караван в капкане. Вперед не прой­ ти Назад не сдвинуться — баржонки прижались к самой корме, а одна ухитрилась повернуться боком М оро , к р епя ая . У * о и . б е л ы й . а т е .н о -ф и о л я о .ьш и т а с тупают ропаки. Ветер вздувает над «Украиной» облака снежной пыли. П о К о н д е , д а п о речке , « У к р а и н а » и д е т . . . — в раздумчивости импровизирует Бабкин, навалившись на рулевое колесо. И д е т себе , п у т ь п р о б и в а е т , — п р о и з н о с и т он не очень послушными губами и что-то прикидывает, посматривая то на берег, к которому ни подплыть и ни пройти, - лед не выдержит тяжести человека, — то прямо по носу нашего судна А к а п и т а н у ш т у р в а л а с т о и т , П р о с т о р л е д о в о й н а б л ю д а е т . . .— заканчивает он грустную по тону импровизацию. п й ь - Никуда твоя «Украина» не идет, - говорю Бабкину. - Давай думать, как на берег выбраться. Людей заморозим... - Вполне возможно, — соглашается он. — Законопатились. Писать Николай, продолжаю в нетопленой комнате мастерского участка. Извини что карандашом. Автоматическая ручка отказала — чернила замерзают. п Г л и мы долго, а результат плачевный. До Чантырьи, откуда мы отчалили, прямиком всего пять-шесть километров, а рекой - двадцать пять Придется воз вращаться не солоно хлебавши. Попутчики разбрелись по избам. Бабкин пока что ° порядок. Утром самоходку вытащут. Хай тут зимует... — сооб­ щил он мне и принялся колоть лучинки для растопки. - Подамся пешкодрала на Л у г о в у ю . Компания подбирается... - Слушайте - обращается он, возясь у печки, - а в а м приходилось раньше такую чуду видеть, чтоб коняга головою в воду кидалась? Я впервой у " А не кинься, - продолжает Б а б к и н - си д е т ь бы нам на «Украине» до ВТ0Р Произошл^Николай, вот что. Мы долго стояли у берега. Оставалось рас-