Сибирские огни, 1960, № 10

в милицию и сам начистоту все расскажешь. И про ружье, и про книжку. — Правильно, — поддержал Семга, — иначе тебя не исправишь. Лева обреченно вздохнул, посмотрел в беспощадные глаза друзей: — Ладно. Я и сам так удумал... Принесите хлеба. — Пошли со мной в дом, — мягче сказал Никита. — Поешь, умо­ ешься. — Только б моя мутхен не увидела. — Боишься — влетит? — Нет. Уезжать она гоношится из совхоза, а мне неохота от вас... Молиться ей тут не с кем, церкви нет. Ну, доберусь я когда-нибудь до ее сундука с молитвенниками, ох и устрою чудо! Ночь тревог и ожидании Телеграмма!.. Едва пробежав ее глазами, Никита с криком понеся в контору к отцу: — Едет! Едет! Рабочий день в конторе кончился, уборщица сказала , что служащие ушли на «помочь», строить кому-то из работников конторы собственный дом. Никита обежал поселок, звонил по телефону на отделения — нигде отца не было. К счастью, встретился прораб и сообщил, что Андрей Матве­ евич вызван в райком на совещание. — Чего это у тебя глаза ненормальные? — заметил он. Никита показал телеграмму. — О-о, блеск, поздравляю, туда-сюда! — тряхнул прораб за плечи.— А встречать мамашу тебе придется самому. Поезд приходит в два часа ночи. Отец освободится не раньше двенадцати — на станцию не успеет. Шурка вернется из рейса — наряжу на вокзал. Поедешь с ней... на своем «Везделете». — Нет, я сейчас на мотоцикле в райком! Надо папке сказать обяза­ тельно! А оттуда мы с ним вместе на станцию. — Что ж, валяй, — согласился прораб, понимая, что сейчас никакие уговоры не удержат Никиту на месте. Лева, насидевшийся взаперти, с радостью согласился сопровождать приятеля. Выехали они из поселка ровно в восемь часов. Ветра не было. Густая, жирная пыль сплошной завесой стояла над трактом. Она не успевала оседать, поминутно взбиваемая проносившимися грузовиками с зерном. Трудно было дышать, запорашивало глаза, дорога впереди едва различа­ лась на полсотни метров. Чтоб невзначай не столкнуться со встречной ма­ шиной, приходилось все время ехать неукатанной обочиной, где мотоцикл скакал по засохшим комьям грязи, точно по камням. — Ой, не могу! Позвонки трещат! — не выдержал Швабля, которо­ му на жестком багажнике доставалось особенно крепко. — Д авай свер­ нем. Поехали вдоль кукурузника на отгоны, а там лугами к новому мосту на Суетинке. — Через лес, на кордон? — Ну да. Оттуда в райцентр прямая дорога — лесовозы ходят. Свернули с тракта и сразу вздохнули свободно. Знакомая загорелая степь покорно стлалась под колеса машины. Миновали огромный массив кукурузы, скошенной на силос. З а ним потянулась прокаленная солнцем пшеница. С краев хлеб был обжат. Со­ ломенные кучи казались Никите большими ватрушками, которые когда-то давным-давно пекла мама.