Сибирские огни, 1960, № 10

грузина Гоги Чачвадзе, а заодно и директора совхоза, знатока земледе­ лия: — Даже мужик в стародавние време­ на... убирал свою десятину раздельно. Скосит ржицу, когда она еще не поспе­ ла, в рядки положит, потом в копны кла­ дет, а уж затем молотит. Народный опыт в основе раздельной уборки... Его дополняет агроном Иван Прохо­ рович: — У мужика техники не было. Выла бы техника, он бы не клал копны... Вот в том-то и дело, что в Северном Казахстане и соседней с ним Западной ■Сибири крестьяне никогда не клали хлеба в копны. Омар вырос где-то неподалеку от Горько-Пресновской казачьей линии, и он мог видеть, как сеяли и убирали хлеб здешние земледельцы. Во-первых, в сте­ пях не сеяли — и по природным усло- ;Виям не могли сеять — ржицы; во-вто­ рых, в тех районах Зауралья, где рожь ■сеяли, ее никогда не косили,' чтобы сложить в какие-то рядки, а жали сер­ пами: в-третьих, в этих местах не знали, что такое копны на полях (в копны скла­ дывали только сено на лугах), а снопы пшеницы и овса ставили в суслоны. Так же поступали бы и с рожью, если бы она произрастала. Иногда изображение подменяется не­ внятным сообщением: «долговязый па­ рень восточного типа (?!) в спортивном костюме», «прокричала и тут же замолк­ ла ночная птица (?)». Эта неизвестная птица появляется еще раз: «Ночная птица черной тенью пронеслась над до­ мом». Во всем этом сказалось поверх­ ностное знакомство с природой края. Автор — опытный романист, но он довольно часто прибегает к общим фра­ зам и штампам: «хлеба стояли тучные, радуя глаз», «Ольга кричала дурным голосом», «то, что он увидел в степи... произвело на него сильное впечатление», «отдельные неровности почвы служили надежным ориентиром», «могучий бело­ бородый старец, его медлительная речь произвели на молодежь сильное впечат­ ление», «Ким наказал своему заместите­ лю Сеннову быстрее покончить с недо­ делками» и т. д. Автор отдал роману три года, но труд его пока что выглядит не завершенным. В интересах долголетия жизни романа хочется посоветовать автору вернуться к тексту своего произведения при подго­ товке отдельного издания. Это следова­ ло бы сделать ради живых, сильных и ярких образов Кирилла Пересветова, Пети Перепелочкина, «организатора коммунистического товарищества», Вали Сочневой и Зины Мурашко, которые мо­ гут служить примерами для подража­ ния в трудовом подвиге, в любви к ро­ дине и в светлом устремлении в буду­ щее. Ю. М о с т к о в СЛОВО ПОЭТА О т о было в дни ожесточенных боев под Ржевом. Под вечер, когда наступило короткое затишье, повар в термосе принес в траншею обед. Он же принес и почту. Вместе с газетами к нам попала маленькая книжечка. Когда га­ зеты были прочитаны, кто-то раскрыл книжечку. В ней мы нашли стихи А. Суркова, М. Матусовского и несколь­ ко стихотворений автора, фамилию кото­ рого видели впервые. До сих пор помню простые непритяза­ тельные, но удивительно искренние строки: Бои, бои... и день, и год Ветра, походы и сугробы... Стихотворение запомнилось до конца войны. А фамилию автора я забыл, помню только, что написал его красно­ армеец. Спустя много лет разговорился я с подполковником Леонидом Васильевичем Решетниковым о стихах, о том, как нуж­ ны они были,в суровое военное время. Говорили и о том, что война вызвала к жизни многие поэтические таланты. — Жаль только, .— заметил я, — что многие поэты не допели своей пес­ ни — ее оборвала война. До сих пор помню стихи одного красноармейца. Жив он сейчас, нет ли — кто знает! Я прочел стихи по памяти. — Этот красноармеец жив, — сказал мне Л. Решетников. — Был дважды ра­ нен, но жив. — Откуда вы знаете? — Вы это тоже знаете, — улыбнул­ ся он. — Только красноармеец этот стал подполковником. Так я вторично познакомился с Лео­ нидом Решетниковым — автором сти­ хотворения, которое долгие годы было моим фронтовым спутником. И вот передо мною — последняя кни­ га поэта — сборник «Сирень и порох» >. Почти два десятка лет отделяют то па­ мятное стихотворение от включенных в новую книгу. Как в чертах взрослого че­ ловека можно угадать черты ребенка, так и в стихах «взрослого» Л. Решетни­ кова чувствуешь обогащенный опытом и мастерством талант юноши-красноар­ мейца. По предыдущим сборникам мы знали Л. Решетникова преимущественно как ‘ Л е о н и д Р е ш е т н и к о в . Сирень и порох. Стихи. Новосибирск. Кн. изд., 1960.