Сибирские огни, 1960, № 10

и воли мы сделаем то, что нам поручи­ ла партия. Я не обещаю вам на первое время ничего, кроме тяжелого труда. Те, кто приехал сюда по зову своего сердца, обращаются к нему с прось­ бой: — Мне бы что-нибудь потяжелее... Прицепщиком, например. На плечи молодежи легла основная тяжесть по освоению целины, и она со­ вершила этот подвиг. На помощь при­ шли казахи, исконные обитатели степей. И совхоз «Западный» в первую же вес­ ну вспахал не шестнадцать тысяч гекта­ ров, как было намечено планом, а два­ дцать пять. — Целина не рай, — говорит Пере- светов, — приехали сюда далеко не ангелы. И это верно. На целине оказалось не­ мало случайных людей, приехавших за «длинным рублем». Были обманщики, карьеристы и морально неустойчивые люди, такие, как Шурка Трошкин, про­ бравшийся на пост председателя рабоч­ кома. Их приходилось разоблачать, вос­ питывать на трудных поручениях. Но образы многих юношей и девушек чисты и возвышенны. Они, наследники боевых традиций комсомольцев времен гражданской войны и Великой Отечест­ венной войны, понимают, что «целина есть революционный акт внутри нашего государства», и они работают с огоньком. Если кому-то из них еще не хватает физи­ ческих сил, как, например, Пете Перепе- лочкину, то духовных сил у них в избыт­ ке. Подымая целину, они растут духов­ но и физически, крепнет их «коммуни­ стическое товарищество», являющееся зародышем нынешних бригад коммуни­ стического труда. И в этом — значение нового романа Николая Вирты. К сожалению, далеко не все страни­ цы равноценны. Есть художественные просчеты, о прошлом героев рассказы­ вается однообразно, иногда повторяются одни и те же ситуации. Обратимся к на­ чалу первой части. Пересветов едет осматривать место для будущего совхо­ за и в двадцати семи километрах от областного города подбирает полузамерз- шего Петю Перепелочкина. «Петя сидел на рюкзаке у обочины дороги под одино­ кой жидкой березой». Он шел на цели­ ну. В какой совхоз? А какой попадется на пути. Вторая часть начинается с то­ го, что Николай Хромченко, назначен­ ный парторгом совхоза, отправляется на машине к месту работы. Выехав из города, он у переправы подбирает «ху­ денькую девушку» Зину Мурашко, ко­ торая, в ожидании попутной машины, три дня сидела на бревне и грызла бы­ линку. Она — молодой врач, назначен­ ный по ее просьбе в совхоз «Запад­ ный». Есть в романе чернявая девушка Ольга, обманутая Шуркой Трошкиным, ее знакомым по родному селу. В совхо­ зе они встречаются неожиданно, и автор пишет об Ольге: «Кувшин выпал из ее рук и разбился вдребезги». В конце ро­ мана приезжает втооой знакомый Ольги, и мы читаем о ней: «Стакан выпал из ее рук и разбился». Один из героев романа говорит: — Воображения, мало, надо знать фактическую сторону. Порой автору не хватает знания фак­ тической стороны. Так, в степи «трепет­ но вздрагивают метелки ковыля» в та­ кую пору года, когда у ковыля никаких метелок нет. Роман начинается с того, что в голой степи, на бугре, по соседству с камен­ ной бабой, поставленной в давние време­ на кочевниками, Пересветов вбивает де­ ревянный кол. Позднее он размышляет: «Разве я прикован к колу, что вбил здесь в мерзлую землю? По своей воле пришел, по своей воле ушел». Но «кол стоял неподвижно». И, как можно было ожидать, Пересветов душою прикован к нему. В совхозе «задумали сделать му­ зей», и кол явился первым экспонатом. Остается добавить, что вбивают кол среди зимы, во время суровых морозов! Вот как это описано: «Пересветов ото­ шел шагов двести от костра, воткнул в снег кол и ударил по нему обухом. Кол вошел на вершок в мерзлую землю. Пе­ ресветов передал топор Скрыжняку. Тот повертел его в руках, словно перышко, и, чуть присев и выпрямившись, ударил по колу с такой силой, что он вошел еще на добрую четверть». Надо ли го­ ворить, что в такую пору года в Север­ ном Казахстане никакой силач не смог бы вбить деревянного кола даже на сан­ тиметр? Мерзлая земля приобретает твердость гранита. В романе действуют люди разных на­ циональностей: и русские, и украинцы, и казахи, и грузины, и корейцы... Но только для Одарки Ярощук да Скрыж- няка сохранены характерные особенно­ сти того полуукраинского говора, какой можно слышать в кубанских станицах. Остальные персонажи лишены речевой национальной характеристики. Прямая речь зачастую лишена своеобразия. Даже пословицы они употребляют не из своего родного языка, не те, что им знакомы с детства, а русские, знакомые автору и общеизвестные читателям. Так, например, Омар заявляет Пересветову: «С вами говорить, что в решете воду таскать». А ведь казахи-кочевники не знали решета, и такая поговорка не мог­ ла бытовать в их, среде. Речевая ни­ велировка снижает интересно наме­ ченные и во многом удавшиеся обра­ зы казахов — Омара, Панар, Шакена и других. Порой герои романа — степняки начи­ нают разговаривать о сельском хозяйст­ ве наподобие тамбовских крестьян. Так, тот же Омар Айманов поучает молодого