Сибирские огни, 1960, № 10

Несколько лет тому назад Ольга Берг­ гольц выступила со статьей, в которой сформулировала своеобразие своего эсте­ тического восприятия действительности. Мы не будем вдаваться в обсуждение, насколько удачен был отстаиваемый ею термин «самовыражение». Важно иное. Вопрос, вызвавший мимолетную дискус­ сию поэтов, мелькнувший затем в речи А. Фадеева на Втором съезде писателей, заглох, как глохнет искра в сыром хво­ росте. Теоретического костра не получи­ лось, отсыревшие теоретики уже не пы­ тались ни разжечься, ни разжечь. И вот спустя несколько лет появляется проза Ольги Берггольц «Дневные звезды», яв­ ление в литературе воистину примеча­ тельное. Эти «звезды» полыхнули уже в теоретическом выступлении поэтессы, да так и погасли, незамеченные крити­ кой. Но в прозе они зажглись полным сиянием, — разве можем мы не услы­ шать п о л е м и ч е с к о г о з в о н а этой классической русской речи, цело­ мудренно-бесстрашной в своей душевной обнаженности! В речи на съезде писателей А. Фадеев касался лишь лирики Ольги Берггольц. Однако слова А. Фадеева звучат так, точно произнесены были п о с л е появ­ ления «Дневных звезд». До того верно оказалась понятой творческая индивиду­ альность поэтессы. Вот эти слова: «В развернувшейся перед съездом дискуссии о лирике я лично больше склонен поддержать Ольгу Берггольц {Аплодисменты)... Не только в области лирики, во всех областях художествен­ ного творчества писатель должен вкла­ дывать в дело познания и отображения жизни всего себя, весь свой разум и сердце, всю свою любовь к нашим со­ ветским людям и ненависть к нашим вра­ гам, ко всему косному и отсталому, что мешает нашему движению вперед. О чем бы писатель ни говорил, какие бы сто­ роны жизни он ни отражал, он во все это должен вложить свою собственную биографию (Аплодисменты). Такое понимание литературы не толь­ ко не противоречит марксистско-ленин­ скому пониманию ее, как отражения ■объективной действительности, а, наобо­ рот, только с этой позиции и можно правильно понять жизнь и вызвать на­ стоящее чувство в человеке». (Аплодис­ менты). (Стенографический о т ч е т , стр. 506). В споры о том, каким должен быть передовой герой советской литературы, властно вторгается проза Ольги Берг­ гольц, напоминая о высокой традиции русского искусства, чьи мастера-подвиж­ ники были и самыми выдающимися ге­ роями своих произведений. Обращаясь к эпопее А. И. Герцена «Былое и думы», Ольга Берггольц пи­ шет: «Обо всем в этой книге написано с той идейной прямотой, с тем личным страстным отношением, с той «субъек­ тивностью», которая и является одной из существеннейших сторон партийно­ сти художника. И все пропитано кровью сердца, и все — сокрушительной силы пропаганда! Тут уж исповедь проповеди не противопоставишь, и вот это и есть та традиция, которую— я утверждаю— на новой идейной основе, новыми сред­ ствами продолжила и углубила совет­ ская литература и должна будет продол­ жать углублять!» В поэзии — «Про это» и «Во весь го­ лос» В. Маяковского, в прозе — «Как закалялась сталь» Н. Островского, вот что является воплощением традиционно­ го для русского искусства единства ис­ поведи и проповеди, — доказы в а е т Ольга Берггольц. У истоков советской литературы вы­ сится загадочное произведение, в кото­ ром это единство исповеди и проповеди воплотилось с ошеломляющей силой: «Двенадцать» А. Блока. Ведь сама ре­ волюция, расхватав поэму по лозунгам, зачислила ее на вооружение. Неправиль­ ную. Лишенную верной исторической перспективы. С шагающим в белом вен­ чике из роз Христом. Но почему и поныне огненные строки: Революцьонный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг! — горячат нашу кровь, пленяют^ сердца неповторимой музыкой величайшей из революций. Кинув разгульную Катьку под красно­ гвардейскую пулю, Блок казнил изыс­ канный образ «вечной женственности», заставлявшей его метаться от Прекрас­ ной Дамы к Незнакомке, к богине-блуд- нице, к картонной Коломбине. В Катьке Блок расстрелял свою собственную веру, мучивший его всю жизнь образ-навожде- ние и мужественно преклонился перед правдой народа. Поэма стала исповедью всей жизни, всего творческого пути поэта и его страстной проповедью во славу нового, во славу грядущего. Это могло произойти только потому, что, обращаясь к современникам, поэт воскликнул: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Револю­ цию!» Уже в этом возгласе заключались исповедь-проповедь великого поэта. Значительно характернее в этом смыс­ ле имена М. Горького, Д. Фурманова, А. Макаренко, которым пришлось не только с л у ш а т ь , но и всем телом, всем сердцем, всем сознанием у ч а с т ­ в о в а т ь в народной борьбе за счастье. Творчество этих писателей воплотило бесстрашие их революционного созна­ ния, чистоту их нравственного чувства, и только это дало им возможность пред­ стать перед народом с обнаженным серд­ цем, явить своим творчеством слитность